Игра с огнем - [49]

Потом снова звонит Эдди. «Я даже не знаю, как ее зовут, – жалуется он. – И номера телефона не знаю. Я столько заплатил „Блаженству“, а мне ничего не дают».

Я открываю календарь, посмотреть свои записи. Ну конечно, их свидание было назначено на восемь вечера. Сейчас почти десять. Представляю, как они оба ходят по одному и тому же участку оживленного парка и как обоим не хватает смелости заговорить с незнакомцами. Мне бы не хватило духу спросить у случайного человека, не с ним ли у меня свидание вслепую, а я не затворница и не сорокалетний девственник. Я понимала, что их свидание совпадает со свадьбой Мэри-Кейт и Тоби, но не ожидала, что разыграется сцена и я забуду проследить за их встречей.

Может быть, и невежливо звонить так поздно, но Эдди перся аж из самого Бронкса. Как минимум я должна извиниться. Я надеюсь, что он не возьмет трубку. Но он, разумеется, отвечает после второго гудка.

– Вот и вы, надо же, – говорит он, даже не стараясь скрыть презрение.

– Эдди, здравствуйте! Я так виновата. Не буду врать, я все перепутала. Я знаю, Дайан очень хотела с вами встретиться.

Я почти слышу, как он качает головой.

– Что ж, теперь она не даст мне второй шанс!

Я прикусываю губу. Я не должна ничего обещать. Если я дам слово, что Дайан с ним встретится, а этого не случится, он никогда больше не поверит ни мне, ни «Блаженству». Нужно внушить ему веру в то, что все это безумие еще может – вопреки шансам – сработать в его пользу.

– Я бы не торопилась с выводами. Может, и так. Если она не захочет, я найду вам кого-то еще. Кого-то более понимающего и готового прощать. Вы заслуживаете кого-то потрясающего.

Эдди выдыхает с присвистом:

– Знаете, не обязательно мне врать.

– Но это правда! – возражаю я.

Но он уже повесил трубку.

Два дня спустя я бегу по Первой авеню и легкие у меня горят. Я огибаю няню, катящую двойную прогулочную коляску, и едва не роняю вазон с цветами у закусочной, сворачивая за угол. Я не создана для скорости. Я влетаю в особняк, на пять минут опаздывая на еженедельное совещание матчмейкеров. По тому, как Пенелопа выгибает густую бровь, я понимаю, что это неприемлемо. И это тоже.

– Спасибо, что присоединилась к нам, Саша, – говорит она, сидя во главе стола.

Дайте передохнуть. Я опоздала, потому что в «Данкин Донатс» не приняли мою кредитку. Потому как, видите ли, компания мне почти не платит. Устраивать свидания за 120 долларов штука – это казалось надежным способом платить по счетам, питаться и даже начать понемножку выплачивать студенческую ссуду. А вместо этого я живу на кофе со льдом, бейглах, пицце и дешевом вине. Мне не заплатили за встречу Эдди и Дайан, потому что она так и не состоялась. Я могу уйти из «Блаженства» и, возможно, зарабатывать больше в магазине или в ресторане. Но на эти места в Нью-Йорке удивительно много желающих, и, как бы то ни было, я пока не готова расстаться с карьерой матчмейкера. Я хочу все сделать правильно не только ради собственного эго, но и ради Минди и Эдди.

Я плюхаюсь на свободное место у двери. Одна из матчмейкеров, Джейн, сходит с ума, потому что у ее клиентки, Наоми, свидание через пять часов, а ее пара только что все отменила.

– Мне нужно найти миниатюрную лесбиянку-буддистку в Бруклине, лет тридцати пяти. Она должна любить собак и быть свободна сегодня вечером. Есть идеи?

Фигассе.

Я не могу сосредоточиться. Прошло два дня со свадьбы и шесть с момента разрыва, и я никакая. В зависимости от того, когда меня поймать, я то злюсь на Джонатана, то меня прет от собственной независимости, то убивает перспектива остаться одной, то я в такой депрессии, что вообще ничего не чувствую. В «Дневниках вампира», на которые Кэролайн меня подсадила, хотя я поначалу и брыкалась, вампиры могут отключать эмоции, когда жизнь их совсем не балует. (Вернее, смерть не балует. Вы понимаете, да?) И вот эти сверхъестественные существа с превосходящей человеческую костной структурой просто отключают что-то в головах и ходят как истуканы, ничего не чувствуя. Я им завидую.

В комнате становится тихо. Я вдруг понимаю, что все смотрят на меня.

– Саша? Мы спрашивали, как у тебя дела, – мягко произносит Джорджи, как будто у меня рак или что-то такое.

– Все хорошо, спасибо, – отвечаю я, выдавливая радостную улыбку. – Все хорошо. Просто прекрасно.

– Не хочешь рассказать о своей работе? – спрашивает Пенелопа.

– Ну, у Эдди в эти выходные было свидание.

Погодите. Черт. В итоге не было.

– То есть я хочу сказать, что оно было запланировано. Но он, эээ, попросил перенести.

– Я не видела сообщения об этом, – говорит Пенелопа.

– Ну, там все решилось в последнюю минуту. Поэтому и…

– Надо заранее вносить в систему все изменения, – напоминает она. Мы об этом говорили во время обучения. – Когда у него новая встреча?

Я барабаню пальцами по столу и смотрю в потолок, словно пытаюсь вспомнить.

– Знаете, мы назначили дату, но я не могу вспомнить детали… Эдди очень занят. И Дайан не ответила, когда я пыталась позвонить.

Если честно, я не говорила с Эдди с того звонка в субботу вечером. Я должна связываться с каждым клиентом трижды в неделю, узнавать, как дела, но мне всегда казалось, что это слишком часто. С тех пор как рухнула моя личная жизнь, говорить с кем-то – особенно с клиентами – стало совершенно невозможно.