Иду в неизвестность - [4]
Навстречу «Фоке» быстро идёт по узкому речному рукаву, солидно попыхивая дымом из широкой трубы, элегантный пароход «Великий князь Владимир» Архангельско-Мурманского товарищества. Он проносится рядом, почти борт о борт. Пассажиры на его палубе и капитан на мостике тоже приветливо машут «Фоке». Машут ему рабочие прибрежных лесозаводов, мужики и бабы с карбасов и лодок, ребятня босоногая, бегущая по песку вдоль берега.
А Лоушкин всё стоит на берегу. Седов, изредка оборачиваясь, видит его в бинокль до тех пор, пока соломбальская набережная не скрывается за излучиной.
К вечеру вышли на Двинской бар. Река здесь своими устьевыми рукавами вливается в Белое море. Широкий простор встретил «Фоку» по-озёрному гладкой водой. Пока плыли по Двине, стих ветер, выбилось из-за облаков солнце. Его вечерние лучи вызолотили тонкие мачты и реи десятка парусников, что притихли на якорях неподалёку от плавучего маяка — окрашенного в красный цвет судёнышка с огромным фонарём на мачте.
Рядом с «плавучкой» стал на якорь и «Фока». Вскоре пришёл из Соломбалы небольшой пароход «Кузнечиха». Он привёз уголь, чтобы догрузить «Фоку» здесь, на достаточной уже глубине.
«Кузнечиха» осторожно пришвартовалась к шхуне. Опасаясь угольной пыли, плотно задраили двери и иллюминаторы. Все, кроме матросов и кочегаров, занятых перегрузкой, затворились внутри судна.
Седов, утомлённый проводами, отходными волнениями и почти четырёхчасовым переходом по Двине, сошёл, наконец, в каюту, куда недавно спустилась и Вера. В течение всего перехода по Двине она простояла вместе с мужем на мостике.
Вера, в накинутой на плечи изящной шерстяной шали, без шляпы, стоит, сложив руки на груди, и задумчиво смотрит в иллюминатор, за которым мирно играет неярким блеском вода и темнеет вдали полоска берегового леса.
Она обернулась, шагнула навстречу, положила руки на плечи мужа. Вера молча глядит в его глаза, и в этом взгляде Седов замечает тревогу, любовь и бесконечную грусть одновременно.
— Прошу, не надо так волноваться за меня, — успокаивающе улыбнулся Седов, усаживая Веру на единственный стул.
В крохотной каюте — лишь морская кровать-рундук, узкий столик под иллюминатором, небольшой шкафчик в углу и стул. Трудно было бы разместить здесь что-либо ещё. Даже выкрашенные белилами переборки-простенки заняты книжными полками.
В надстройке этого небольшого судна, где требовалось разместить членов экспедиции и командный состав, да ещё штурманскую рубку, кают-компанию, камбуз, буфет и хоть какие-то одну-две лаборатории, все каюты были небольшими.
Седов присел на край кровати и взял Верины руки в свои ладони, словно укрывая их от невзгод.
— Не печалься, Льдинка, и жди меня. А я твоим именем назову красивую бухту на Земле Франца-Иосифа.
Вера попыталась улыбнуться. Но вдруг мучительно сомкнулись её веки, и, зажмурившись, она беззвучно заплакала, низко наклонив голову.
Седов вздохнул, притянул Веру к себе.
— Ну-ну, не надо… — нежно уговаривал он. — Помни: за разлуками всегда следуют встречи. Встретимся и мы наконец…
— Боюсь я, Георгий, — подняла Вера заплаканные глаза. — Боюсь… Я ведь сразу была против этой твоей экспедиции… — Она всхлипнула. — Но тебя разве отговоришь?.. Я знала, что не отговорить, не сбить, и покорилась, привыкла к мысли о будущей разлуке. Но теперь вдруг стало страшно…
Вера, говоря это, вглядывается в самую глубину и без того глубоких глаз мужа. Она знает эти глаза. Они светлы и блестящи, когда Георгий в хорошем расположении духа, и темнеют, если что-то не по нём.
Глаза мужа светятся участием и любовью.
— Не грусти, Верок, — поглаживает её уложенные в красивую причёску волосы Георгий Яковлевич. — Ты ведь жена моряка. — Он улыбается подбадривающе: — Хочешь, я спою тебе свою балладу?
Седов бережно отстраняется от жены, тянется за гитарой, висящей на переборке. Вера, вздохнув, улыбается. Но не той облегчённой улыбкой, что приходит вслед за успокоением после слёз, а грустной улыбкой примирения с судьбой.
Перебрав мелодичные струны и убедившись, что гитара не расстроена, Седов, не сводя с жены улыбчивых глаз, запел красивым мягким баритоном:
Обычно, слушая пение Георгия, Вера, выросшая в столичной семье, прекрасная пианистка, скрывала от мужа своё отношение к музыкальному и поэтическому достоинству песен, которые он сам сочинял когда-то в юности. Её разум, её вкус, воспитанный на лучших образцах музыкальной культуры, противились, но сердце внимало, ибо пел муж для неё. Нередко, желая развлечь Веру либо отвлечь её от неприятных впечатлений, грустных дум, Седов брал в руки гитару. И пел он всегда с удовольствием.
В такие минуты Вера не вникала в смысл песни, не прислушивалась к мелодии. Она просто любовалась своим Георгием, ощущая его любовь к ней, ясно выраженную во взгляде, в улыбке, в интонациях голоса.
…Вера слушает, но думы о своём не оставляют её.
Ах, как хотелось бы ей задержать мужа, не пускать в это пугающее плавание, увезти его назад, в Петербург, в их новую, уютную квартиру! Пусть бы на летний сезон он вновь уезжал в экспедиции на Каспий, на Колыму, к Новой Земле — куда угодно, только не к неведомому полюсу. И чтобы каждой осенью так же, как прежде, возвращался в Петербург, к ней. Любимая работа, любимая жена, уютный дом, достаток, известность, пришедшая после Колымской экспедиции, прекрасная служебная перспектива — что ещё нужно для счастья? Оказалось, нужен полюс. «Для чего он тебе?» — допытывалась Вера. «Он нужен не мне, а науке, России». — «Но ведь были там уже Пири или Кук!» — «Во-первых, это недостаточно доказано, а во-вторых, даже если кто-то из них и побывал в районе полюса, то человечеству, науке от этого ничего не прибавилось. Спортивный рекорд — для спортивных любителей». — «Но что же сможет дать твоё открытие полюса?» — «Важно не только само его открытие, но и наблюдения в пути. И прежде всего — для понимания закономерностей дрейфа льдов в Ледовитом океане, а это нужно для налаживания судоходства в нём, для прогнозирования погоды на территории нашей земледельческой России, для изучения земного магнетизма в приложении к судовождению и радиосвязи. А ко всему этому должен добавить, что не могу уже спокойно взирать на тот унизительный для нации факт, что Россия, великая Россия доселе в хвосте важнейших мировых предприятий, открытий!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.
Вот было бы здорово, если бы каникулы никогда не заканчивались, твой брат был самым-самым известным музыкантом, а в школе все-все без исключения хотели с тобой дружить. Казалось бы, не это ли мечта всех школьников? Но в реальной жизни всё оказывается не так просто. Да и мечты порой оборачиваются не долгожданной радостью, а сплошным разочарованием. Взрослеющие герои знаменитых повестей Анатолия Алексина помогут тебе самому стать старше вместе с ними, расскажут о чести и достоинстве, о первой любви и дружбе, о самых верных друзьях и о самой жизни – такой интересной, полной открытий и свершений! Для среднего школьного возраста.