Иду в неизвестность - [6]

ПУТЬ К МОРЮ

Детство закончилось для Седова в семь его лет. С той поры отец стал брать Егорку на зимний рыбный промысел в азовские льды. В хате Седовых жила семья в одиннадцать душ. Отец семейства Яков, известный всей округе как неутомимый работник, а в молодости ещё и как непобедимый драчун, учил сыновей работать так же, как сам умел, — основательно, яростно. Нередко и выволочкой сопровождалась та учёба. Зато потом Яков мог уже гордиться помощниками — Васей и Егоркой. Не столь расторопных Мишу и Ваню он вынужден был отдать в услужение к богатым хуторянам. Пять дочерей ещё подрастали — одна меньше другой. И они сызмала помогали по дому, чем могли.

И жили бы Седовы не хуже других хуторских семей Кривой косы, если бы не было у Якова Евтеевича одной распроклятой болезненной страсти. Он мог загулять, забыв про всё, и не приходить в себя, пока находилось что-либо, что принимали бы в кабаке. Чёрными были такие дни дли всех Седовых.

— А потом каялся, отойдя, и вновь остервенело набрасывался на работу, пытаясь наверстать потерянное время.

Но однажды, загуляв, и вовсе исчез надолго. Горько плакала ночами Наталья Степановна. Пришлось он наниматься прачкой к чужим людям, чтобы хоть как-то прокормить семью. Дети, те, что постарше, готовы были помогать ей. Но им, не знавшим ещё какого-либо ремесла, работы не находилось. Зимой вместе с холодом в хату Седовых нагрянул голод. Вася и Егорка, видя отчаяние матери, слабой здоровьем, решились на последнее — просить милостыню в окрестных деревнях.

С рассветом каждого дня палки от собак в руки, торбы за спину — и в путь. Уходили подальше, где их не знали, — стыдно было. А для печки собирали в степи сухой навоз. Но и его не много находили.

Заболел Вася, свалился горячечный, не вынеся тяжкой зимы. А однажды утром с ужасом обнаружили, что он неживой уже.

Долго не мог прийти в себя Егорка. Впервые тогда с недетской горечью он проклинал всё то, что заставляло его, маму, братьев и сестёр и многих, подобных им, влачить это нечеловеческое существование. «Отчего столько несправедливости в жизни?» — допытывался он потом у мамы. Но Наталья Степановна только тихо плакала, не зная, как ответить мальчику.

Едва высохли на Егоркиных щеках слёзы по своему брату, не дожившему до весны, мать отвела его к богатому казаку. Смилостивившись, тот взял мальчика пасти скот.

Весной принесли весть, что Якова Евтеевича видели где-то в Тамани, на заработках. Обрадовались этой вести Седовы: жив, значит, отец. Но время шло, а он всё не появлялся. И вновь надежды таяли, и плакала мама.

Три года Егорка был пастухом, погонщиком быков, а окрепнув, стал подряжаться на молотьбу, на выгрузку леса с барок.

Наконец появился однажды негаданно Яков Седов, вернулся из скитаний в свой дом. Убогим оказался вид его. Но так обрадовались отцу дети, что целовали его изношенные одежды. Три года искал Яков Евтеевич уверенных заработков на стороне, но так и не нашёл. Почему он исчез вдруг, почему знать о себе не давал в течение всего этого долгого трудного времени, дети так и не узнали. Но, покаявшись своей Наталье и получив её прощение, вновь взялся глава семьи за ненадёжное, сезонное рыбацкое дело.

Одиннадцатилетний Егорка, рослый, сильный мальчик, уже многое умел и, так же как и отец, не боялся ни работы, ни драк. У сверстников он стал признанным атаманом и во всём превосходил мальчишек своего «войска», кроме одного: Егорка оставался неграмотным, в то время как другие ребята ходили в школу.

А как хотелось ему читать! Да и мог он разве в чём-либо уступить своей хуторской братии!

Егорка стал упрашивать родителей отдать его в школу. Но мать с отцом вначале даже и слышать об этом не желали. Отдать в школу — значит лишиться рабочих рук. «Отец вон и не учен, а какой работник!»

Но не сдавался Егорка и добился своего: пошёл в школу. Это была частная, платная школа, единственная на хуторе. Егорка в классе оказался переростком. Ребята уже и читали, и писали. Через два месяца очень упорной учёбы он догнал их, а вскоре и опередил по всем дисциплинам. Дома после школы отец поручал ему разные работы. Егорка легко справлялся и с ними, и с домашними уроками. Учился он с жадностью, торопливо вбирая в себя знания.

Трёхклассную школу Егорка блестяще окончил за два года. По итогам выпускных экзаменов получил вместе с экзаменационным свидетельством похвальный лист, книгу «История русско-турецкой войны» и коробку шоколадных конфет.

Вскоре удалось найти и работу — правда, вдали от хутора. Егорка стал ключником в хозяйстве зажиточного промышленника. Но занятие не пришлось ему по душе: нужно было всем угождать, да и работать приходилось столько, что некогда было «поспать, помыться, богу помолиться». А после того как управляющий однажды стеганул ключника плетью, Егорка не выдержал и, всё бросив, ушёл.

Его приняли мальчиком на побегушках в оптовую лавку Фролова на Кривой косе. Родители стали получать поддержку от сына. Доволен был мальчиком хозяин и через год немного добавил ему жалованья.

Когда Фролов за какие-то плутни выгнал приказчика, исполнять его обязанности временно он поручил Егорке. Убедившись, что Седов неплохо справляется с делом, хозяин оставил его на этом месте.