Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [93]

Рассмотрим несколько главных налоговых последствий, к которым привело введение обоих русских Положений. Первая половина статьи 265 Положения об управлении Туркестанским краем гласит: «Населенные земли, входящие в состав признанных правительством вакуфов, остаются во владении сельских обществ, на основаниях, определенных статьями 255–261, 263 и 264». Кроме того, согласно Положению, сельские общества, обрабатывавшие вакфную землю, получали бессрочное наследуемое право владения и пользования этой землей[678]. Результат введения данных правил был предсказуем с точки зрения налоговой практики. Вместо того чтобы платить налог на урожай или ренту мутаваллию, сообщества и частные лица, работающие на вакфных землях, уплачивали в российскую казну поземельный налог в размере «десять процентов со средней валовой доходности подлежащей оному земель»[679].

Перейдем ко второй половине статьи 265: «Ненаселенные земли, составляющие признанные правительством частные вакуфы, оставляются за теми лицами, в пользу которых вакуфы учреждены, и наследников этих лиц до пресечения их потомства». Данный фрагмент критически важен для понимания судьбы вакфов в русском Туркестане, поскольку именно здесь появляется концепция «частного вакфа», вероятно, заимствованная из среднеазиатского юридического языка. Как мы видели в предыдущем разделе, подавляющее большинство вакфов в регионе основывалось не с целью финансовой поддержки конкретной семьи. Напротив, вакфы, как правило, создавались в благотворительных целях, то есть для финансового обеспечения мусульманского учреждения; однако при этом часто оговаривалось условие, что пост мутаваллия должен занимать потомок (авлад) основателя или же святого, в честь которого был учрежден вакф. Помимо того, право на долю доходов от вакфа получал его основатель. Существуют две причины, по которым ставились подобные условия. Во-первых, основатели стремились предотвратить разделение вакфного имущества на части, принадлежащие разным собственникам, ввиду браков или перехода по наследству. Во-вторых, теоретически, такие меры препятствовали конфискации вакфных активов правителем[680]. Следовательно, под «частным вакфом» колониальные законодатели понимали не те вакфы, которые были основаны исключительно для обеспечения потомков учредителя. Данный термин в понимании колониальных чиновников обозначал вакфы, доход которых был лишь частично предназначен потомкам. Именно эта часть, находящаяся в распоряжении потомков основателя, подлежала налогообложению по новому законодательству.

Как правило, доля вакфных доходов, предназначенная мутаваллию, составляла 10 % (‘ушр) общего дохода от вакфных активов. Лишь в редких случаях мутаваллиям полагалась плата, превосходящая эту долю. Одним из таких примеров является вакф в поддержку медресе Ходжи Ахрара, мутаваллий которого (по всей видимости, потомок основателя) получал зарплату, составлявшую треть всех доходов вакфа – столько же, сколько получали все преподаватели медресе вместе взятые[681]. Так или иначе, русские чиновники, разрабатывавшие законы о вакфах, полагали, что мутаваллий получал от вакфа значительную долю дохода, в том числе арендную плату, выплачиваемую за вакфную землю людьми, которые на ней работали. Большинство среднеазиатских вакфов, по сути, представляли собой конгломераты нескольких фондов, субсидирующих разные учреждения. Например, вакфы Ходжи Ахрара и Шейхантаура в Ташкенте в действительности состояли из нескольких более мелких вакфов: один из них обеспечивал медресе, другой – мечеть, третий – мазар и т. д. Следовательно, группа вакфов предполагала наличие более чем одного мутаваллия; то есть у каждого субсидируемого учреждения был управляющий фондовыми активами. Поэтому представляется, что в комиссионных, выплачиваемых мутаваллиям, русские власти видели потенциальный крупный источник вложений в имперскую казну.

Для внедрения новой налоговой политики необходимо было внести все вакфы в регистр, предварительно проведя проверку существующих вакфных документов и любых бумаг, связанных с налогообложением. Все владельцы документов, относящихся к вакфам, были обязаны подать их в областные управления до 1 июля 1887 года.

Колониальные чиновники пытались определить, имеет ли имущество того или иного вакфа налоговый иммунитет, проверяя, не было ли по этому поводу выпущено ханских грамот (йарлик/‘инайат-нама). Русские современники отмечали, что местный язык проводил различия между вакфами различного налогового статуса: «кара вакуф» (узб. қора вақф), то есть «черными вакфами», назывались вакфы, подлежащие налогообложению; «ак вакуф» (узб. оқ вақф), или «белыми вакфами», назывались освобожденные от налогообложения вакфы[682]. Без сомнения, существовали вакфы, временно освобожденные от уплаты налога на имущество еще до российского завоевания[683]. Однако на данный момент не существует четких доказательств того, что понятия «ак вакуф» и «кара вакуф» встречались в бюрократическом языке среднеазиатских ханств до 1865 года[684]. В документах, составленных после 1865 года и связанных с вакфами, не подлежащими налогообложению, мы встречаем выражение