Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [150]
Penati B. The Cotton Boom and the Land Tax in Russian Turkestan (1880s–1915) // Kritika. 2013. Vol. 14. № 4. Р. 741–774.
Penati B. Managing Rural Landscapes in Colonial Turkestan: A View from the Margins // Explorations into the Social History of Modern Central Asia (19th–20th century) / Ed. P. Sartori. Leiden: Brill, 2013. Р. 65–109.
Peters R. Crime and Punishment in Islamic Law: Theory and Practice from the Sixteenth to the Twenty-First Century. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.
Peters R. What Does It Mean to Be an Official Madhhab? Hanafism and the Ottoman Empire // The Islamic School of Law: Evolution, Devolution, and Progress / Eds P. Bearman, R. Peters, F. E. Vogel. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2006. P. 147–158.
Peterson D. R. Morality Plays: Marriage, Church Courts, and Colonial Agency in Central Tanganyika, ca. 1876–1928 // AHR. 2006. Vol. 111. № 4. P. 983–1010.
Pianciola N., Sartori P. Waqf in Turkestan: The Colonial Legacy and the Fate of an Islamic Institution in Early Soviet Central Asia (1917–1924) // CAS. 2007. Vol. 26. № 4. Р. 475–498.
Pierce L. Morality Tales: Law and Gender in the Ottoman Court of Aintab. Berkeley: University of California Press, 2003.
Pirie F. Legal Autonomy as Political Engagement: The Ladakhi Village in the Wider World // LSR. 2006. Vol. 40. № 1. Р. 77–103.
Pirie F. The Anthropology of Law. Oxford: Oxford University Press, 2013.
Powers D. S. Orientalism, Colonialism, and Legal History: The Attack on Muslim Family Endowments in Algeria // CSSH. 1989. Vol. 31. № 3. Р. 535–571.
Powers D. S. The Islamic Inheritance System: A Socio-Historical Approach // Islamic Family Law / Eds C. Mallat, J. Connors. London; Dordrecht; Boston: Graham & Trotman, 1990. Р. 11–29.
Powers D. S. The Maliki Family Endowment: Legal Norms and Social Practices // IJMES. 1993. № 25. Р. 379–406.
Powers D. S. Law, Society, and Culture in the Maghrib, 1300–1500. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.
Pravilova E. The Property of Empire. Islamic Law and Russian Agrarian Policy in Transcaucasia and Turkestan // Kritika. 2011. Vol. 12. № 2. Р. 353–386.
Prior D. G. High Rank and Power among the Northern Kirghiz: Terms and Their Problems, 1845–1864 // Explorations in the Social History of Modern Central Asia (19th–20th Century) / Ed. P. Sartori. Leiden: Brill, 2013. Р. 137–179.
Privratsky B. G. Muslim Turkistan: Kazak Religion and Collective Memory. Richmond; Surrey: Curzon, 2001.
Rao V. N., Shulman D., Subrahmanyam S. Textures of Time: Writing History in South India 1600–1800. New York: Other Press, 2003.
Rapoport Y. Royal Justice and Religious Law: Siyāsah and Sharī‘ah under the Mamluks // MSR. 2012. № 16. Р. 71–102.
Rasanayagam J. Introduction // CAS. 2006. Vol. 25. № 3. Р. 219–233.
Rasanayagam J. Islam in Post-Soviet Uzbekistan: The Morality of Experience. Cambridge: Cambridge University Press, 2011.
Rebstock U. A Qāḍī ’s Errors // ILS. 1999. Vol. 6. № 1. Р. 1–37.
Reichmuth P. «Lost in the Revolution»: Bukharan Waqf and Testimony Documents from the Early Soviet Period // WDI. 2010. Vol. 50. № 3–4. Р. 362–396.
Renucci F. Le juge et la connaissance du droit indigène. Eléments de comparaison entre l’Algérie et la Libye aux premiers temps de la colonization // Le juge et l’Outremer / Eds B. Durand, E. Gasparini. Lille: CHJ, 2007. Vol. 3: Médée ou les impératifs du choix. Р. 211–226.
Reynolds M. A. Muslim Mobilization in Imperial Russia’s Caucasus // Islam and the European Empires / Ed. D. Motadel. Oxford: Oxford University Press, 2014. Р. 187–212.
Riles A. Law as Object // Law and Empire in the Pacific: Fiji and Hawai’i / Eds S. E. Merry, D. Brenneis. Santa Fe, NM: School of American Research Press, 2004. Р. 187–212.
Ro’i Y. Islam in the Soviet Union: From the Second World War to Gorbachev. New York: Columbia University Press, 2000.
Rosen L. The Anthropology of Justice: Law as Culture in Islamic Society. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.
Rubin A. Ottoman Nizamiye Courts: Land and Modernity. New York: Palgrave MacMillan, 2011.
Sachs J. A. «Native Courts» and the Limits of the Law in Colonial Sudan: Ambiguity as Strategy // LSI. 2013. Vol. 38. № 4. Р. 973–992.
Saha J. A Mockery of Justice? Colonial Law, the Everyday State and Village Politics in the Burma Delta, c. 1890–1910 // PP. 2012. № 217. Р. 187–212.
Sahadeo J. Russian Colonial Society in Tashkent, 1863–1923. Bloomington: Indiana University Press, 2007.
Sartori P. Judicial Elections as a Colonial Reform: The Qadis and Biys in Tashkent, 1868–1886 // CMR. 2008. Vol. 49. № 1. Р. 79–100.
Sartori P. Il waqf nel Turkestan russo tra legislazione e pratica amministrativa colonial // Quaderni Storici. 2009. Vol. 132. № 3. Р. 802.
Sartori P. Colonial Legislation Meets Sharī‘a: Muslims’ Land Rights in Russian Turkestan // CAS. 2010. Vol. 29. № 1. Р. 43–60.
Sartori P. Towards a History of the Muslims’ Soviet Union: A View from Central Asia // WDI. 2010. Vol. 50. № 3–4. Р. 315–334.
Sartori P. The Evolution of Third-Party Mediation in Sharī‘a Courts in 19th– and Early 20th-Century Central Asia // JESHO. 2011. Vol. 54. № 3. Р. 311–352.
В 60–70-е годы XIX века Российская империя завершила долгий и сложный процесс присоединения Казахской степи. Чтобы наладить управление этими территориями, Петербургу требовалось провести кодификацию местного права — изучить его, очистить от того, что считалось «дикими обычаями», а также от влияния ислама — и привести в общую систему. В данной книге рассмотрена специфика этого проекта и многочисленные трудности, встретившие его организаторов. Участниками кодификации и — шире — конструирования знаний о правовой культуре Казахской степи были не только имперские чиновники и ученые-востоковеды, но и местные жители.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
Сэкигахара (1600) — крупнейшая и важнейшая битва самураев, перевернувшая ход истории Японии. Причины битвы, ее итоги, обстоятельства самого сражения окружены множеством политических мифов и фальсификаций. Эта книга — первое за пределами Японии подробное исследование войны 1600 года, основанное на фактах и документах. Книга вводит в научный оборот перевод и анализ синхронных источников. Для студентов, историков, востоковедов и всех читателей, интересующихся историей Японии.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Книга «Секрет Черчилля», принадлежащая перу известного во Франции, Бельгии, других европейских странах и США журналиста Э. Н. Дзелепи, посвящена периоду последних лет второй мировой войны и первых лет послевоенного периода. Она представляет собой серьезное и весьма интересное исследование, написанное на основе изучения богатого документального материала и широкого круга мемуарных источников. Главная тема книги — раскрытие коварных замыслов Черчилля в последний период войны и первые послевоенные годы, его стремления разжечь пожар новой мировой войны, объединить все империалистические, все реакционные силы для «крестового похода» против СССР.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Опираясь на монгольские и китайские источники, а также широкий круг литературы, автор книги подробно описывает хозяйство, политические и социально-экономические институты, состояние культуры монгольского народа в период господства монгольских завоевателей в Китае (1260–1388).
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.