Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [150]
Penati B. The Cotton Boom and the Land Tax in Russian Turkestan (1880s–1915) // Kritika. 2013. Vol. 14. № 4. Р. 741–774.
Penati B. Managing Rural Landscapes in Colonial Turkestan: A View from the Margins // Explorations into the Social History of Modern Central Asia (19th–20th century) / Ed. P. Sartori. Leiden: Brill, 2013. Р. 65–109.
Peters R. Crime and Punishment in Islamic Law: Theory and Practice from the Sixteenth to the Twenty-First Century. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.
Peters R. What Does It Mean to Be an Official Madhhab? Hanafism and the Ottoman Empire // The Islamic School of Law: Evolution, Devolution, and Progress / Eds P. Bearman, R. Peters, F. E. Vogel. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2006. P. 147–158.
Peterson D. R. Morality Plays: Marriage, Church Courts, and Colonial Agency in Central Tanganyika, ca. 1876–1928 // AHR. 2006. Vol. 111. № 4. P. 983–1010.
Pianciola N., Sartori P. Waqf in Turkestan: The Colonial Legacy and the Fate of an Islamic Institution in Early Soviet Central Asia (1917–1924) // CAS. 2007. Vol. 26. № 4. Р. 475–498.
Pierce L. Morality Tales: Law and Gender in the Ottoman Court of Aintab. Berkeley: University of California Press, 2003.
Pirie F. Legal Autonomy as Political Engagement: The Ladakhi Village in the Wider World // LSR. 2006. Vol. 40. № 1. Р. 77–103.
Pirie F. The Anthropology of Law. Oxford: Oxford University Press, 2013.
Powers D. S. Orientalism, Colonialism, and Legal History: The Attack on Muslim Family Endowments in Algeria // CSSH. 1989. Vol. 31. № 3. Р. 535–571.
Powers D. S. The Islamic Inheritance System: A Socio-Historical Approach // Islamic Family Law / Eds C. Mallat, J. Connors. London; Dordrecht; Boston: Graham & Trotman, 1990. Р. 11–29.
Powers D. S. The Maliki Family Endowment: Legal Norms and Social Practices // IJMES. 1993. № 25. Р. 379–406.
Powers D. S. Law, Society, and Culture in the Maghrib, 1300–1500. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.
Pravilova E. The Property of Empire. Islamic Law and Russian Agrarian Policy in Transcaucasia and Turkestan // Kritika. 2011. Vol. 12. № 2. Р. 353–386.
Prior D. G. High Rank and Power among the Northern Kirghiz: Terms and Their Problems, 1845–1864 // Explorations in the Social History of Modern Central Asia (19th–20th Century) / Ed. P. Sartori. Leiden: Brill, 2013. Р. 137–179.
Privratsky B. G. Muslim Turkistan: Kazak Religion and Collective Memory. Richmond; Surrey: Curzon, 2001.
Rao V. N., Shulman D., Subrahmanyam S. Textures of Time: Writing History in South India 1600–1800. New York: Other Press, 2003.
Rapoport Y. Royal Justice and Religious Law: Siyāsah and Sharī‘ah under the Mamluks // MSR. 2012. № 16. Р. 71–102.
Rasanayagam J. Introduction // CAS. 2006. Vol. 25. № 3. Р. 219–233.
Rasanayagam J. Islam in Post-Soviet Uzbekistan: The Morality of Experience. Cambridge: Cambridge University Press, 2011.
Rebstock U. A Qāḍī ’s Errors // ILS. 1999. Vol. 6. № 1. Р. 1–37.
Reichmuth P. «Lost in the Revolution»: Bukharan Waqf and Testimony Documents from the Early Soviet Period // WDI. 2010. Vol. 50. № 3–4. Р. 362–396.
Renucci F. Le juge et la connaissance du droit indigène. Eléments de comparaison entre l’Algérie et la Libye aux premiers temps de la colonization // Le juge et l’Outremer / Eds B. Durand, E. Gasparini. Lille: CHJ, 2007. Vol. 3: Médée ou les impératifs du choix. Р. 211–226.
Reynolds M. A. Muslim Mobilization in Imperial Russia’s Caucasus // Islam and the European Empires / Ed. D. Motadel. Oxford: Oxford University Press, 2014. Р. 187–212.
Riles A. Law as Object // Law and Empire in the Pacific: Fiji and Hawai’i / Eds S. E. Merry, D. Brenneis. Santa Fe, NM: School of American Research Press, 2004. Р. 187–212.
Ro’i Y. Islam in the Soviet Union: From the Second World War to Gorbachev. New York: Columbia University Press, 2000.
Rosen L. The Anthropology of Justice: Law as Culture in Islamic Society. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.
Rubin A. Ottoman Nizamiye Courts: Land and Modernity. New York: Palgrave MacMillan, 2011.
Sachs J. A. «Native Courts» and the Limits of the Law in Colonial Sudan: Ambiguity as Strategy // LSI. 2013. Vol. 38. № 4. Р. 973–992.
Saha J. A Mockery of Justice? Colonial Law, the Everyday State and Village Politics in the Burma Delta, c. 1890–1910 // PP. 2012. № 217. Р. 187–212.
Sahadeo J. Russian Colonial Society in Tashkent, 1863–1923. Bloomington: Indiana University Press, 2007.
Sartori P. Judicial Elections as a Colonial Reform: The Qadis and Biys in Tashkent, 1868–1886 // CMR. 2008. Vol. 49. № 1. Р. 79–100.
Sartori P. Il waqf nel Turkestan russo tra legislazione e pratica amministrativa colonial // Quaderni Storici. 2009. Vol. 132. № 3. Р. 802.
Sartori P. Colonial Legislation Meets Sharī‘a: Muslims’ Land Rights in Russian Turkestan // CAS. 2010. Vol. 29. № 1. Р. 43–60.
Sartori P. Towards a History of the Muslims’ Soviet Union: A View from Central Asia // WDI. 2010. Vol. 50. № 3–4. Р. 315–334.
Sartori P. The Evolution of Third-Party Mediation in Sharī‘a Courts in 19th– and Early 20th-Century Central Asia // JESHO. 2011. Vol. 54. № 3. Р. 311–352.
В 60–70-е годы XIX века Российская империя завершила долгий и сложный процесс присоединения Казахской степи. Чтобы наладить управление этими территориями, Петербургу требовалось провести кодификацию местного права — изучить его, очистить от того, что считалось «дикими обычаями», а также от влияния ислама — и привести в общую систему. В данной книге рассмотрена специфика этого проекта и многочисленные трудности, встретившие его организаторов. Участниками кодификации и — шире — конструирования знаний о правовой культуре Казахской степи были не только имперские чиновники и ученые-востоковеды, но и местные жители.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В.Ф. Райан — крупнейший британский филолог-славист, член Британской Академии, Президент Британского общества фольклористов, прекрасный знаток русского языка и средневековых рукописей. Его книга представляет собой фундаментальное исследование глубинных корней русской культуры, является не имеющим аналога обширным компендиумом русских народных верований и суеверий, магии, колдовства и гаданий. Знакомит она читателей и с широким кругом европейских аналогий — балканских, греческих, скандинавских, англосаксонских и т.д.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.