Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [149]
Masud M. K., Messick B., Powers D. S. Qāḍīs and Their Courts: An Historical Survey // Dispensing Justice in Islam: Qadis and Their Judgments / Eds M. K. Masud, R. Peters, D. S. Powers. Leiden: Brill, 2006. Р. 1–44.
Matthee R. Was Safavid Iran an Empire? // JESHO. 2010. Vol. 53. № 1–2. Р. 233–265.
Maurer B. The Cultural Power of Law? Conjunctive Readings // LHR. 2004. Vol. 38. № 4. Р. 843–850.
Mazar Documents from Xinjiang and Ferghana (Facsimile) / Eds J. Sugawara, Y. Kawahara. Tokyo: Research Institute for Languages and Cultures of Asia and Africa, Tokyo University of Foreign Studies, 2006. Vol. 1.
Mazar Documents from Xinjiang and Ferghana (Facsimile) / Eds J. Sugawara, Y. Kawahara. Tokyo: Research Institute for Languages and Cultures of Asia and Africa, Tokyo University of Foreign Studies, 2007. Vol. 3.
McChesney R. D. Waqf in Central Asia: Four Hundred Years in the History of a Muslim Shrine, 1480–1889. Princeton: Princeton University Press, 1991.
McChesney R. D. Central Asia xi. Economy from the Timurids until the 12th/18th Century // Encyclopædia Iranica / Ed. E. Yarshater. Costa Mesa, CA: Mazda, 1992. Vol. V. Р. 216–221.
McChesney R. D. Central Asia: Foundations of Change. Princeton: Darwin Press, 1996.
McChesney R. D. Shībānī Khān and Shībānids // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. / Eds P. Bearman et al. Leiden: Brill, 1997. Vol. IX. Р. 426–431.
McChesney R. D. Waḳf. V. In Central Asia // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. / Eds CE Bosworth et al. Leiden: Brill, 2002. Vol. XI. Р. 92.
Meier A. Für immer und ewig? Befristete Formen islamischer Stiftungen in osmanischer Zeit // Islamische Stiftungen zwischen juristischer Norm und sozi-aler Praxis / Eds A. Meier, J. Pahlitzsch, L. Reinfandt. Berlin: Akademie Verlag, 2009. Р. 191–212.
Merry S. E. Colonizing Hawai’i: The Cultural Power of Law. Princeton: Princeton University Press, 2000.
Merry S. E. Comments on Comments // LSR. 2004. Vol. 38. № 4. Р. 861–866.
Messick B. The Calligraphic State: Textual Domination and History in a Muslim Society. Berkeley: University of California Press, 1993.
Methodologies and Paradigms // ILS. 2009. Vol. 15. № 1. Р. 1–19.
Moore S. F. Certainties Undone: Fifty Turbulent Years of Legal Anthropology, 1949–1999 // JRAI. 2001. Vol. 7. № 1. Р. 95–116.
Morgan D. The «Great Yasa» of Chinggis Khan Revisited // Mongols, Turks, and Others: Eurasian Nomads and the Sedentary World / Eds R. Amitai, M. Biran. Leiden; Boston: Brill, 2005. Р. 291–308.
Morrison A. S. Russian Rule in Samarkand, 1868–1910: A Comparison with British India. Oxford: Oxford University Press, 2008.
Morrison A. S. Metropole, Colony, and Imperial Citizenship in the Russian Empire // Kritika. 2012. Vol. 13. № 2. Р. 327–364.
Morrison A. S. Sufism, Pan-Islamism and Information Panic: Nil Sergeevich Lykoshin and the Aftermath of the Andijan Uprising // PP. 2012. № 214. Р. 255–304.
Morrison A. S. Amlākdārs, Khwājas and Mulk Land in the Zarafshan Valley after the Russian Conquest // Explorations in the Social History of Modern Central Asia (19th–20th Century) / Ed. P. Sartori. Leiden: Brill, 2013. Р. 23–64.
Morrison A. S. Creating a Colonial Shari‘a for Russian Turkestan: Count Pahlen, the Hidaya and the Anglo-Muhammadan Law // Imperial Cooperation and Transfer, 1870–1930: Empires and Encounters / Eds V. Barth, R. Cvetkovski. London: Bloomsbury, 2015. Р. 127–149.
Mottahedeh R. P. Loyalty and Leadership in an Early Islamic Society. 2 ed. London; New York: I. B. Tauris, 2001.
Mundy M., Saumarez Smith R. Governing Property, Making the Modern State: Law, Administration and Production in Ottoman Syria. London: I. B. Tauris, 2007.
Murphey R. Mustafa Safi’s Version of the Kingly Virtues as Presented in His Zübdet’ül Tevarih, or Annals of Sultan Ahmed, 1012–1023 A. H./1603–1614 AD // Frontiers of Ottoman Studies / Eds C. Imber, K. Kiyotaki. London: I. B. Tauris, 2005. Vol. 1. Р. 5–24.
Newbigi E., Denault L., De R. Introduction: Personal Law, Identity Politics and Civil Society in Colonial South Asia // IESHR. 2009. Vol. 46. № 1. Р. 1–4.
Northrop D. Veiled Empire: Gender and Power in Stalinist Central Asia. Ithaca: Cornell University Press, 2013.
Oberauer, Norbert. Early Doctrines on Waqf Revisited: The Evolution of Islamic Endowment Law in the 2nd Century AH // ILS. 2013. Vol. 20. № 1–2. Р. 1–47.
Parker K. M. The Historiography of Difference // LHR. 2005. Vol. 23. № 3. Р. 685–695.
Paul J. Die politische und soziale Bedeutung der Naqšbandiyya in Mittleasien im 15. Jahrhundert. Berlin; New York: Walter de Gruyter, 1991.
Paul J. Recent Monographs on the Social History of Central Asia // CAS. 2010. Vol. 29. № 1. Р. 119–130.
Paul J. Zentralasien. Frankfurt am Main: Fischer, 2012.
Penati B. Swamps, Sorghum, and Saxauls: Marginal Lands and the Fate of Russian Turkestan // CAS. 2010. Vol. 29. № 1. Р. 61–78.
Penati B. Notes on the Birth of Russian Turkestan’s Fiscal System: A View from the Fergana Oblast’ // JESHO. 2010. Vol. 53. № 5. Р. 679–711.
Penati B. Beyond Technicalities: On Land Assessment and Land-Tax in Russian Turkestan // JFGO. 2011. Vol. 59. № 1. Р. 1–27.
В 60–70-е годы XIX века Российская империя завершила долгий и сложный процесс присоединения Казахской степи. Чтобы наладить управление этими территориями, Петербургу требовалось провести кодификацию местного права — изучить его, очистить от того, что считалось «дикими обычаями», а также от влияния ислама — и привести в общую систему. В данной книге рассмотрена специфика этого проекта и многочисленные трудности, встретившие его организаторов. Участниками кодификации и — шире — конструирования знаний о правовой культуре Казахской степи были не только имперские чиновники и ученые-востоковеды, но и местные жители.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
На материале китайских источников и научной литературы автор раскрывает основные черты и методы китайской внешней политики в отношении некоторых стран Юго-Восточной Азии в период позднего средневековья, начиная с падения в Китае власти монгольских феодалов (1368 г.) и кончая XVI в., когда вторжение англо-голландского капитала в страны Дальнего Востока положило начало новому периоду истории международных отношений в этом районе. Специальный раздел книги посвящен внешнеторговой политике Китая этого времени.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Докторскую диссертацiю лекаря Василiя Павловича Никитенко подъ заглавiемъ: "Дѣтская смертность въ Европейской Россiи за 1893–1896 годъ" печатать разрѣшается съ тѣмъ, чтобы по отпечатанiи было представлено въ Конференцiю ИМПЕРАТОРСКОЙ Военно-Медицинской Академiи 500 экземпляровъ ея (125 экз. въ Канцелярiю, 375 въ Академическую библiотеку) и 300 отдѣльныхъ оттисковъ краткаго резюмэ (выводовъ). С.-Петербургъ, Февраля 17 дня, 1901 года. Ученый Секретарь, Профессоръ А. Дiанинъ.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.