Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [148]
Kawahara Y. Private Archives on a Makhdūmzāda Family in Marghilan. Tokyo: Department of Islamic Area Studies, Center for Evolving Humanities, Graduate School of Humanities and Sociology, University of Tokyo, 2012.
Kehl-Bodrogi K. «Religion Is Not So Strong Here»: Muslim Religious Life in Khorezm after Socialism. Berlin: Lit, 2008.
Kemper M. Herrschaft, Recht und Islam in Daghestan: Von den Khanaten und Gemeindebünden zum ǧihād-Staat. Wiesbaden: Harrassowitz, 2005.
Kemper M., Reinkowski M. Einleitung: Gewohnheitsrecht zwischen Staat und Gesellschaft // Rechtspluralismus in der Islamischen Welt. Gewohnheitsrecht zwischen Staat und Gesellschaft / Eds M. Kemper, M. Reinkowsk. Berlin; New York: De Gruyter, 2005. Р. 1–16.
Khalfoui M. Together but Separate: How Muslim Scholars Conceived of Relig. 2011. Vol. 74. № 1. Р. 87–96.
Khalid A. The Politics of Muslim Cultural Reform: Jadidism in Central Asia. Berkeley: University of California Press, 1998.
Khalid A. Society and Politics in Bukhara, 1868–1920 // CAS. 2000. Vol. 19. № 3–4. Р. 367–396.
Khalid A. Islam after Communism: Religion and Politics in Central Asia. Berkeley: University of California Press, 2007.
Khalid A. Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR. Ithaca; London: Cornell University Press, 2015.
Koch E. Dara Shikoh Shooting Nilgais: Hunt and Landscape in Mughal Painting // Occasional Papers 1. Washington, DC: Freer Gallery of Art, Arthur M. Sackler Gallery, Smithsonian Institution, 1998.
Kolsky E. Introduction // LHR. 2010. Vol. 28. № 4. Р. 973–978.
Komatsu H. Dār al-Islām under Russian Rule as Understood by Turkestani Muslim Intellectuals // Empire, Islam, and Politics in Central Eurasia / Ed. T. Uyama. Tokyo: Slavic Research Center, 2007. Р. 3–21.
Komatsu H. From Holy War to Autonomy: Dār al-Islām Imagined by Turkestani Muslim Intellectuals // Cahiers d’Asie centrale. 2009. № 17–18. Р. 449–475.
Kozlowski G. C. Muslim Endowments and Society in British India. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
Krsmárik J. Das Waḳfrecht vom Standpunkte des Śarî‘arechtes nach der ḥanefitischen Schule: Ein Beitrag zum Studium des Islamischen Rechtes // ZDMG. 1891. № 45. Р. 511–576.
Kuran T. The Long Divergence: How Islamic Law Held Back the Middle East. Princeton: Princeton University Press, 2011.
Kügelgen A. von. Die Legitimierung der mittelasiatischen Mangitendynastie in den Werken ihrer Historiker, 18.–19. Jahrhundert. Istanbul: Ergon, 2002.
Lambton A. S. Landlord and Peasant in Persia: A Study of Land Tenure and Land Revenue Administration. London: Oxford University Press, 1953.
Lambton A. S. Justice in the Medieval Persian Theory of Government // Studia Islamica. 1956. № 5. Р. 91–119.
Lambton A. S. Islamic Mirror for Princes // Atti del covegno internazionale sul tema, La Persia nel Medioevo (Roma, 31 marzo–5 aprile 1970). Roma: Accademia Nazionale dei Lincei, 1971. Р. 419–442.
Law in Colonial Africa / Eds K. Mann, R. Roberts. Portsmouth, NH: Heinemann, 1991.
Layish A. The Mālikī Family waqf According to Wills and waqfiyyāt // BSOAS. 1983. Vol. 46. № 1. Р. 1–32.
Layish A. The Family Waqf and the Sharī‘a Law of Succession in Modern Times // Journal of International Law. 1997. Vol. 4. № 3. Р. 352–388.
Layish A. The Transformation of the Sharī‘a from Jurists’ Law to Statutory Law in the Contemporary Muslim World // WDI. 2004. Vol. 44. № 1. Р. 85–113.
Layish A. Sharī‘a and Custom in Libyan Tribal Society. An Annotated Translation of Decisions from the Sharī‘a Courts of Adjābiya and Kufra. Leiden: Brill, 2005.
Layish A. Shahādat al-naql in the Judicial Practice in Modern Libya // Dispensing Justice in Islam: Qadis and Their Judgements / Eds M. Kh. Masud, R. Peters, D. S. Powers. Brill, 2006. Р. 495–516.
Layish A. Waqfs of Awlād al-Nās in Aleppo in the Mamluk Period as Reflected in a Family Archive // JESHO. 2008. Vol. 51. № 2. Р. 287–326.
Layish A. Legal Documents from the Judean Desert: The Impact of the Shari‘a on Bedouin Customary Law. Leiden: Brill, 2011.
Lewis E. B. Frontier as Resource: Law, Crime, and Sovereignty on the Margins of Empire // CSSH. 2013. Vol. 55. № 2. Р. 241–272.
Lydon G. Droit islamique et droits de la femme d’après les registres du Tribunal Musulman de Ndar (Saint-Louis du Sénégal) // Canadian Journal of African Studies. 2007. Vol. 41. № 2. Р. 289–307.
Makinde A.-F. ’Kola; Ostien, Philip. Legal Pluralism in Colonial Lagos: The 1894 Petition of the Lagos Muslims to their British Colonial Masters // WDI. 2012. Vol. 52. № 1. Р. 51–68.
Manz B. F. Power, Politics and Religion in Timurid Iran. Cambridge: Cambridge University Press, 2007.
Martin V. Law and Custom in the Steppe: The Kazakhs of the Middle Horde and Russian Colonialism. Richmond, UK: Curzon, 2001.
Martin V. Kazakh Oath-Taking in Colonial Courtrooms: Legal Culture and Russian Empire-Bulding // Kritika. 2004. Vol. 5. № 3. Р. 483–514.
Masud M. K., Messick B., Powers D. S. Muftis, Fatwas, and Islamic Legal Interpretation // Islamic Legal Interpretation: Muftis and Their Fatwas / Eds M. K. Masud, B. Messick, D. S. Powers. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996. Р. 1–32.
В 60–70-е годы XIX века Российская империя завершила долгий и сложный процесс присоединения Казахской степи. Чтобы наладить управление этими территориями, Петербургу требовалось провести кодификацию местного права — изучить его, очистить от того, что считалось «дикими обычаями», а также от влияния ислама — и привести в общую систему. В данной книге рассмотрена специфика этого проекта и многочисленные трудности, встретившие его организаторов. Участниками кодификации и — шире — конструирования знаний о правовой культуре Казахской степи были не только имперские чиновники и ученые-востоковеды, но и местные жители.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.