И про тебя там написано - [26]

— Ну и чего тебе?

— Ты в порядке? — тихо спросил Яспер.

— Что?

— Я не хочу навязываться, но у тебя всё нормально?

Я ушам своим поверить не могла.

— Ты интересуешься, всё ли у меня нормально?

Он пожал плечами.

— Если ты намекаешь, что меня это не касается, то я, конечно же, все пойму.

— Да нет, я не об этом, — смутилась я. Как же объяснить ему, что это я должна беспокоиться за него, а не наоборот?..

— Ты ведешь себя чуднó, — сказал он.

— Да я вообще чуднáя.

— Нет. В смысле раньше ты тоже была чуднáя, но как-то по-другому. Может, встретимся как-нибудь? Опять «Темное дитя» посмотрим?

Как же все это трудно! Он мне нравился, честное слово. Но Лея все испортила — если б не ее книжка, я бы отнеслась к его предложению совершенно иначе.

— Могу дать тебе диск, — резко ответила я. — Я все серии наизусть знаю. А ты явно не тот человек, который скачивает из интернета пиратские копии.

Он усмехнулся. Огорчения в его усмешке не было.

— У нас дома «Нетфликс». Но спасибо.

И, чтобы задушить все романтические чувства на корню, я сказала:

— Ладно, побежала я в сортир. Что-то приспичило.

Во вторник после уроков меня окликнули прямо около школы. Только не моим именем, а именем девчонки из книжки. Под фонарем стояла Лея и смотрела на меня сверху вниз.

— Извини, — сказала она. — Я не запомнила, как тебя на самом деле зовут. Как-то очень искусственно и мудрено, такое имя мне бы любой редактор велел заменить.

— Как вы меня нашли?

— Так разве не я тебя придумала? Еще б я не знала, где ты учишься! — она засмеялась, а у меня мурашки побежали по коже.

Она, похоже, заметила, что мне не по себе.

— Да расслабься. Я пошутила. Узнала в библиотеке, какой класс тогда приходил на чтения. Я могла бы и под дверью кабинета тебя дождаться.

Я не знала, что сказать. Как же не хватало Петровны! По закону подлости она сегодня осталась дома: заболела. А что за разговор можно вести с человеком, если живо помнишь, как связывал его проводом от компьютера и совал ему в рот носок?

— В парк? — предложила Лея. И мы пошли тем путем, которым я обычно хожу с Петровной. Я молчала. Пусть Лея сама скажет, что ей от меня понадобилось.

— Послушай, — мы уже сели на скамейку, а она все никак не могла начать. — Эта история не идет у меня из головы. Дикость какая-то…

Я молча смотрела на нее. А мне каково? Она что, хочет, чтобы я ей посочувствовала?

— Но ты попробуй встать на мое место, — Лея, похоже, решила давить на жалость. Интересно, все писатели такие нытики? — Ты семь лет пишешь книги, потому что нормальной работы найти не можешь. Их почти никто не читает, но кое-как перебиваешься. Иногда бывают чтения, и по три раза на неделе кто-нибудь требует, чтобы ты написала за него доклад по собственной книжке. И тут появляетесь вы. Сперва ходите за мной по пятам, потом вламываетесь ко мне в квартиру, бьете меня по голове и несете какую-то чушь.

Я молчала.

— А где, кстати, твоя подруга? — вдруг поинтересовалась Лея. — Эта гулливерша из семьи мигрантов?

— Цистит.

Лея мечтательно улыбнулась.

— Вот бы о ней написать! Такой материал…

Только через мой труп, подумала я. А вслух сказала:

— Даже не пытайтесь.

— Может, попросишь ее со мной связаться? Про нее бы целая серия получилась.

— Вы что, не слышали, что я сказала? — я повысила голос. — Петровна с детских лет вниманием не обделена. Ей ваша серия как рыбке зонтик.

Еще не хватало, чтобы Петровнина физиономия лыбилась со всех афиш и мне приходилось клянчить у нее автограф Элиаса М’Барека[4], с которым она, прославившись, ходила бы играть в лазертаг.

— Нет, только подумай: а если экранизация… — Лея, закрыв глаза, предавалась своим грезам. Мои тайные опасения ее совершенно не беспокоили. — Знаешь, иногда у меня иссякают идеи и руки опускаются. Но тут появляется кто-нибудь вроде твоей подруги… и вдохновение приходит снова.

Она бы еще долго молола языком, если бы мимо нас не проехал на велосипеде Яспер. Точнее, собирался проехать. Увидев нас, он слез с велосипеда и стал спрашивать что-то насчет домашки. Типа по математике делать номер 8а или 8с.

Вряд ли ему нужен был ответ, такие вещи он обычно знал куда лучше меня. Я-то понятия не имела, что нам вообще что-то задали. Но пообещала скинуть ему домашку в «Вотсапе», лишь бы отвязался. А он все не уезжал. С любопытством косился на Лею — похоже, запомнил ее по встрече в библиотеке. Чтобы он не вздумал с ней заговорить, я легонько поддала мыском по переднему колесу его велосипеда:

— Ну все, пока.

Наконец он убрался. Но умудрился еще несколько раз на нас оглянуться.

— Это, кстати, Яспер и есть, — сказала я. — По-вашему, Йонатан. Его смерть на вашей совести. Сколько ему еще осталось?

Лея задумчиво смотрела Ясперу вслед.

— Некоторые писатели утверждают, что выдуманные события из их книг сбываются, — произнесла она.

— Если бы вы написали что-нибудь хорошее, совесть у вас сейчас была бы чиста.

— Ни одно великое произведение не обходится без смертей, — окрысилась Лея. — Ты хочешь на всех писателей в суд подать?

— Те, которые великие произведения писали, давно умерли, — отрезала я. — Осталась только мелочь вроде вас.

— На себя посмотри, — тон у Леи стал ледяной. Да такая не то что персонажа — сотню невинных тюленят убьет и не поморщится! — Сидишь и всех попрекаешь, а сама хоть бы пальцем шевельнула! Почему я виновата во всем, что с тобой происходит? Может, ты просто перекладываешь на меня ответственность?