И про тебя там написано - [27]

— Если бы!..

— Ну тогда ной дальше, а меня оставь в покое.

— Это я-то ною? А вы? Специально выследили меня, чтобы попрекнуть?

— Еще не хватало! — бросила Лея. — Слежку вы затеяли первые, и скажите спасибо, что до сих пор разгуливаете на свободе. Но вообще-то я хотела сказать тебе совершенно другое. Спасти твоего Яспера можно одним-единственным способом.

Никакой он не мой, хотела возразить я, но вместо этого спросила:

— И что это за способ?

— Девочка в книге Йонатаном не интересуется. А ты не интересуешься Яспером и потому исходишь из того, что Яспер и есть Йонатан. Значит, тебе нужно сделать из Яспера кого-то другого. Того, кого в книге нет, кто вообще никак не участвует в этой истории. Тогда он и не умрет, в отличие от мальчика из моей книги.

Я не очень поняла, о чем она. Очень хитро у Леи мысли закручиваются — наверное, потому-то она и пишет книжки. Вот Петровна наверняка бы ее поняла.

— Делать-то мне что, я не пойму?

— Ну напряги же мозги! Все просто: замути с Яспером. Обнимашки, там, целовашки. Пусть он станет твоим парнем. Этот Йонатан из книги — мальчик с трудной судьбой, у него не было никаких шансов однажды прогуляться под ручку с главной героиней. Так понятнее? Выйди за границы сюжета, придумай свой собственный. Тогда ты обретешь свободу.

— В смысле?

Лея закатила глаза.

Но вообще-то я ее прекрасно поняла. А дурочкой прикинулась, чтобы не вцепиться ей в глотку. Потому что она подстроила мне гнусную ловушку.

10

Уж и не помню, когда я в последний раз плакала. Даже когда у меня «айфон» в унитаз упал, я сдержала слезы. Когда папа от нас съезжал, я не собиралась устраивать такие же сцены, как мать. Держалась вежливо и гордо и на прощание пожелала ему всего хорошего. И хотя первую пару по немецкому я схлопотала много лет назад, до сих пор помню, как тогда защекотало под веками и в горле встал толстый ком. Но я не разревелась. Ну нет, разревелась, конечно. Но потом, в туалете.

Понятно, что Петровна была шокирована, когда я рыдая ввалилась в ее крошечную комнатку, которую она делила с двумя младшими братьями. Я даже не постеснялась этих шпенделей. Все равно они пялились в телефон, в котором шла отчаянная пальба, и сами делали «пиф-паф» губами.

Петровна терпеть не могла гостей, даже если гостем была я. Точнее сказать, особенно если гостем была я. Да и вообще мне к ней приходить не разрешалось. Но на этот раз я наплевала на все запреты. И она поняла всю серьезность положения, впустила меня, бросилась искать носовой платок, не нашла и сунула мне в руки половинку старых трусов, поспешно заверив, что ее мать протирает ими пыль, а потому регулярно кипятит.

— Это нечестно! — я утирала глаза половинкой труселей в цветочек. — Она выдумала какую-то дрянь, а мне расхлебывать! Да еще она будет мне указывать, с кем встречаться! Как можно такое требовать? Мне что, душу продать и повиснуть у Яспера на шее? Наплевав на свои собственные желания?

— Не продать. Подарить, — поправила Петровна. — Взамен ничего не получишь, зато совесть будет чиста: будешь знать, что сделала все возможное.

Я не была уверена, стоит ли оно того.

— З-з-з-з-з-з-з, — зажужжал вдруг один из ее братцев над телефоном, да так натурально, что я чуть не прихлопнула невидимое насекомое.

Яспер поправлял цепь на велосипеде, когда я споткнулась о его рюкзак. Я не собиралась на него падать, хотела просто куда-нибудь пригласить. Да что там хотела — разве у меня был выбор?.. Только как это сделать — вот в чем вопрос.

— Давай сходим в кино или в «Старбакс», — предложила я без обиняков.

Он поднял взгляд.

— С чего вдруг?

— Просто так. Ты же меня приглашал.

— Ну не будем же мы считаться приглашениями, — он поднялся, и теперь мы смотрели друг другу в глаза. Я заставила себя не отводить взгляд. Он усмехнулся.

— Да всем же и так все ясно. Ты в меня втюрился, — я попыталась подать это как шутку.

Он заулыбался еще шире.

— Ну, раз ты так считаешь…

Хоть не спорит, и на том спасибо. Вот бы еще ломаться перестал — проку от этого никакого, а мне один напряг. Я тут из кожи вон лезу, чтобы ему жизнь спасти, а он?.. Смеется надо мной. Хочет, чтобы я плясала вокруг. Уламывала чтобы.

После школы мы не придумали ничего лучше, чем отправиться в парк: Яспер вел велосипед за руль, я шла рядом, и педаль то и дело била меня по икре. Я мучительно соображала, о чем бы с ним поболтать. Это ведь не то что с Петровной, тут все гораздо сложнее. Нужно было срочно что-нибудь придумать, чтобы он не заскучал и не бросил меня. В этот раз даже его собаки рядом не было — некого погладить, не на кого перевести разговор.

Мы расположились под каштаном на его куртке. Подстелить куртку — здоровская идея: у нас с Петровной вечно мокрые попы, потому что ни она, ни я не готовы жертвовать одеждой.

— Глупо как-то получилось с докладом, так мы и не выступили, — сказал Яспер.

— Да мы его даже не написали, — отозвалась я.

— Жалко.

— Ну не-е-ет. По мне, так слава богу, — ответила я. — Книжка бесячая.

Яспер пожал плечами.

— Да уж, я и поинтереснее читал.

Чтобы парень читал — это что-то новенькое. В моем представлении маленькие мальчишки носятся и вопят, как Петровнины братья, большие качают видяхи с голыми девицами, а те, что посередке, играют в стрелялки на телефоне.