Хронофаги - [13]

Шрифт
Интервал

— Всё ты врёшь, подлая сука. Это ты их разбила, — вдруг глухо донеслось из угла.

Вета вспыхнула. Валентин поднял голову и натолкнулся взглядом на её голую пятку. Девушка уже занесла руку для удара, как вдруг пленник посерьёзнел и грустно улыбнулся:

— Луна взошла, шумит камыш, скажи, принцесса, ты не спишь?

Ладонь застыла на полпути. Лицо девушки вытянулось. В полной тишине шёпот громом прозвучал на тесной кухне:

— Не сплю, мой верный менестрель, рисую лунный акварель…

Валентин впервые смотрел не клоуном, а человеком, потерявшим что-то значимое. Единственно дорогое за всю бездарно прожитую жизнь. Он почти забыл ту осень, когда впервые почувствовал себя живым, потому что стал нужен кому-то.

«Вот почему мне показалось, что я знаю её…»

Глава 7

Лунная флейта

Помнишь ли ты старые добрые

восьмидесятые годы,

Когда всё было таким простым?

Как хочется вновь вернуться туда,

Чтоб всё вновь стало прежним.

Я приобрел билет на Луну

И вскоре улетаю отсюда — на днях,

Да, я купил билет на Луну,

Но лучше бы мне увидеть

Восход солнца в твоих глазах…

«Билет до луны», группа ELO.

(перевод И. Мостицкого)

В начале сентября общага ещё пустовала и одинокие шаги гулко отдавались в длинных пыльных коридорах. Горячую и холодную воду уже дали, на столе дымилась варёная картоха с дешёвыми селёдочными консервами, но этими радостями поделиться было не с кем.

О Гремячем Валентин старался не вспоминать. Дома на полу кухни вечно громоздились чьи-то вусмерть пьяные тела, в ванной блевали, в его комнате характерно скрипели расшатанной кроватью, в зале дрались, в коридоре стоял мат. С каждым годом мать пила всё сильнее, назло всем трём кодировкам. Валентину казалось, что за последние пару лет ненависть к нему только обострилась.

— Весь в папашу, весь! — пьяно орала она, густо сыпля пеплом от дымящейся сигареты. — Если бы не ты, щенок, я бы вся в золоте ход-дила, как цыганка! В кот-теже бы жила, на вилле… Вся бы в белом ходила… У, сучонок, убью!..

В квартире он выдержал неделю. Скатав старую палатку, Валентин поселился на берегу шумной Гремучки, устроился пастухом в местном селе. Котелок и мыло одолжили местные рыбаки. Но лето быстро кончилось, и уже в конце августа стылая земля морозила бока сквозь дырявый брезент. Собрав заработанные деньги, парень вернулся в общагу. Ещё год из положенных пяти и прощай Гремячий — здравствуй захолустная школа и собственная избушка с баней и колодцем. Сельским учителям в виде поощрения предоставлялось жильё в деревне, обычно бревенчатый одинокий дом на окраине.

Тёплыми ночами, когда тыква-луна зрела на влажной небесной бахче, а ветер приносил с пруда запахи рыбы, Валентин сидел на подоконнике, свесив ноги, и курил. За спиной молчала тёмная комната, в которую не хотелось возвращаться. А впереди мохнатые мотыльки щекотали скулы, летя на свет дешёвой сигареты, в камышах хрипло перекликались сонные лягушки, где-то в траве цвиркали редкие сверчки.

Однажды сверху послышался шум, и Валентин высунулся по пояс на свой страх и риск. Этажом выше болтались две пятки. Судя по изящному изгибу и размеру, их владелицей была девушка. Четвёртый всегда занимали художники и «инязовцы», третий — физики и математики.

«Кто она? Хиппи в беретике или пафосная курица с акцентом?»

— Луна взошла, шумит камыш, скажи, принцесса, ты не спишь? — выкрикнул он в ночь.

Сверху послышалась возня, звук разбитого стекла, ругань, и пятки исчезли.


Иветта молча смотрела в кухонный пол. Вспоминала.

«Это было давно, так давно…»

Июль она прожила у подруги, но в августе та уезжала в Крым, поэтому пришлось вернуться домой. Тот месяц был сущим адом: с утра отец казался благодушным, но после обеда напивался в дым, выволакивал её за волосы в зал и пинал, пинал, пинал. В казарме его не ждали, выделив по случаю смерти жены внеплановый отпуск. Иным вечером Вете удавалось сбегать и болтаться по городу, сверкая незамазанными синяками и жадно вдыхая у булочных аромат свежей выпечки, на которую не было денег. Ночью она старалась отсиживаться в комнате, особенно после того, как её пытались затолкать в проезжающий автомобиль, и вырваться получилось лишь чудом. Постепенно Вета уяснила, что если ударам не сопротивляться, боль и кровоподтёки проходят быстрее. Но дождаться начала учебного года она не смогла: побросала в спортивную сумку тёплые вещи и прыгнула в старый «ПАЗик», что шёл до железнодорожной станции.

Давно привыкнув к одиночеству и постоянному чувству вины, Вета не ощущала себя несчастной. Она смирилась с тем, что не смогла вытащить из воды на берег мать, когда у той свело ноги от холода подземного ключа. Все эти ядовитые шепотки за спиной на похоронах, косые взгляды… Все они были правы и отец вместе с ними, Вета понимала, как ему больно, но выносить побои больше не могла.

Общага встретила мёртвой тишиной и отсутствием воды. Пришлось сделать два похода с гроздьями пустых пластиковых бутылок к колонке и обратно. Хватило на помывку в тазу с дыркой, залепленной жвачкой, и лапшу быстрого приготовления. Днём девушка гуляла по глинистому берегу пруда, а вечером читала учебники и раскладывала нудные пасьянсы на игральных картах. Когда она, наконец, выспалась, а шишки зажили, ночи превратились в пытку молчанием. Пару раз Иветта открывала толстую тетрадь и искательно смотрелась в чистый лист, но на душе было пусто, как и в общаге. Второкурсники не спешили покидать уютные гнёзда.


Еще от автора Екатерина Соловьёва
Королева Кэт

Сон, облечённый в сюжет.


Искра Прометея

Сон, облёкшийся в историю…


Вечерняя звезда

С самого детства Елизавету сопровождает классическая музыка. Это не только музыкальная школа, походы на концерты и в оперу, привычка слушать классику по радио и в интернете. Музыка – часть её жизни, её друг. Трагичными мелодиями она предостерегает девушку от неприятностей, весёлыми – развеивает усталость и грусть. Но почему, когда Лиза встретила загадочного волка из волшебной страны, а он вдруг превратился в прекрасного принца, пусть и всего на одну летнюю ночь, мелодии, предвещающие радость, покинули её? И больше не вернулись, как и принц.


Вервольф

Вот так, захочешь угостить с руки свежайшей свиной вырезкой (между прочим, для себя покупал) неизвестно как приблудившуюся собаку, да, к тому же ещё и незнакомой породы, а она мало того, что угощение выплюнет, да ещё и тебя  тяпнет. Ну, и всё. ты попал... Homo Lupus...


Рекомендуем почитать
Танг

Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.


Порочный Избранник

На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?


Натрезим 2

Вторая книга о попаданце в натрезима.


Проклятие принцессы

Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?


Следы на воде

Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.


Посредник. Противостояние

После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.