Хроники Мизии - [24]

Ирминар подумал.

— Есть немного. Я хочу поговорить с ним.

Вокруг недовольно заворчали.

— Ну, уж это никуда не годится! — Высказался Хотрин. — Нам надо до ночи на квартиру, а утром уже уходить.

— Ну, до утра я вас точно догоню. — Сказал Ирминар. — Езжайте.

Хотрин недовольно дернул шеей, но ничего не сказал. Только хлестнул лошадь. Остальные заторопились за ним. Голова все оглядывался на предводителя, словно силился что-то понять, а может, утвердиться в уже понятом.

Ирминар остановил коня под деревом и спешился.

— Эй! — Закричал он. — Как тебя зовут?

Сейчас он разглядел, что Дурак-Древолаз вовсе не стар. Это был молодой парень, довольно крепкий на вид. Он поглядел вниз и с охотой ответил.

— Дурак-Древолаз!

— А мать как называла?

— Мать, конечно, по-другому называла, но ты, ведь, мне не мать.

— Да, — признал Ирминар и опустил голову, — Я не мать. Меня Ирминар зовут! Я хочу поговорить с тобой!

— Ну, так говори!

— Слушай, я неважно лазаю по деревьям! Ты не спустишься?

— То есть мне прийти к тебе легче, чем тебе ко мне, и поэтому прийти к тебе должен я?

А, черт! — подумал про себя Ирминар. Он некоторое время потоптался на месте, разглядывая стволы вокруг, потом заявил.

— Ладно, я сейчас к тебе влезу!

Поправив за спиной сумку, он ухватился за нижний толстый сук и стал подтягиваться. Ствол дерева возвышался над ним, как башня, высота была не велика, и подъем не так труден, но очень не хотелось, да и мало ли кто увидит… Парень вдруг весело засмеялся и закричал.

— Не трудись! Я сейчас слезу, ты прав!

Ирминар облегченно отступил от дерева. Однако Дурак сделал совсем не то, что обещал. Он не стал слезать — он прыгнул. Пружинисто приземлился на обе ноги, присев почти до земли, но даже не покачнулся.

— Ты чего? — Спросил он, глядя на побледневшее лицо Ирминара.

Тот еще раз измерил расстояние от земли до занимаемой недавно Дураком ветки.

— Ты… как это умеешь?

— Я всегда так делаю. — Спокойно ответил Дурак.

Ирминар пригляделся к нему. Дурак был выше ростом, но сух и легче чем предводитель, и притом явно сильнее его. Он имел свежее, хотя и немного бледное лицо, лучистый умный взгляд, готовый к радостной улыбке рот, и, вообще, вот так вблизи никто бы не посмел назвать его всеизвестным прозвищем. Разве что лохмотья вместо одежды входили в образ.

Ирминар перевел дух. Пожалуй действительно такие прыжки в пределах возможностей и способностей людей, конечно, не всех, но если ты всю жизнь этим занимался… Да и зачем дракону врать?

— Так ты пытаешься понять непонимаемое? — Спросил Дурак.

— Непонимаемое? — Переспросил Ирминар и покачал головой. — Вряд имеет смысл пытаться это понять, если оно действительно непонимаемое. Нет, у меня не так сложно. Скорее меня интересует нечеловечье.

— А что именно?

— Я, вот, пытаюсь понять, что такое дракон?

— И многого достиг?

— Нет. Вот, если бы я знал маршрут моциона одного банкира — можно ли сказать, что что-то знаю об этом банкире?

— Можно.

— Да, можно. Но этого мало. Если скажем, мне предстоит стать побратимом этого банкира при встрече, а я, получается, знаю только место, где я могу по своей воле с ним встретиться?..

— Если ты в первую очередь узнал именно это, значит, ты именно это хотел узнать, а все остальное тебе кажется отвлеченной разминкой для ума, потому ты не можешь на этом сосредоточиться. Ты просто не видишь ответов. Главное, что ты уверен, что банкир не при каких обстоятельствах не изменит своего маршрута.

Ирминар думал.

— Ты, наверное, прав. — Сказал он, наконец. — Но мне все равно страшно.

— Не думаю. — Произнес Дурак, разглядывая его. — Если бы ты боялся, ты бы не стал говорить со мной. Скорее так: ты чувствуешь, что скоро очень многого лишишься, тебе печально, и ты пытаешься насладиться последними днями свободной жизни.

Ирминар совсем сник.

— Знаешь, что облегчит тебе задачу? — Предложил Дурак. — Представь, что банкир на самом деле очень любит изменять маршрут моциона.

Ирминар так и впился в него взглядом. Но Дурак не шутил, он выглядел очень уверенно, он действительно хотел помочь собеседнику.

— Ты так думаешь?

— Я знаю. Он разумен, Ирминар. Ты это знаешь, все так говорят, но никто в это не верит, и ты тоже. Он разумен, а ты готов считать его чуть ли не явлением природы только на том основании, что он налетает как стихийное бедствие и почти ни с кем не разговаривает.

— Разумен — значит, умеет колебаться, сомневаться, менять решения под влиянием незначительных причин?

— Разве это — признаки разума? Так поступают и животные тоже.

— А что, по-твоему — признак разума?

— Разум — это возможность видеть. Но это не само видение. Это пьедестал, с которого можно увидеть даль, но только если смотреть в нужную сторону, а не себе под ноги. Если не использовать разум нужным образом, он становится бесполезен, он как будто исчезает.

— А… дракон? — Спросил Ирминар, охваченный озарением. — Как, по-твоему, дракон умеет смотреть вдаль или нет?

— А ты как думаешь?

Ирминар серьезно задумался.

— Видишь? — Сказал Дурак. — Ты теперь совсем по-другому смотришь на этот вопрос. Удачи тебе.

— Погоди! — Заторопился Ирминар и полез в свою суму.

Достал флягу господина старшего должного, в которой находился, как им уже было идентифицировано, «Золотой предел», заграничное вино, подаваемое частенько к королевскому столу.