Хроники 1340–1350 - [358]
«Было и остается истиной, — сказал мне оруженосец, — что уже на следующий день после битвы при Альжубароте граф де Фуа знал о ней, причем во всех описанных мною подробностях. И многим казалось весьма удивительным: как такое могло случиться?
Весь воскресный день, а затем понедельник и вторник граф оказывал посетителям Ортезского замка столь сухой и сдержанный прием, что никто не мог из него и слова вытянуть. И все три дня он ни разу не пожелал выйти из своих покоев и не заговаривал даже со своими ближайшими рыцарями и оруженосцами, если только сам не посылал за ними. А бывало и так, что, призвав кого-нибудь из придворных, он не обменивался с ним ни единым словом.
Наконец, во вторник, с наступлением вечера, он призвал к себе своего брата, мессира Арно-Гильома[1863], и сказал ему совсем тихо: «Наши люди участвовали в битве, и я опечален. Ибо в этом походе их постигло то, что я предрекал им при прощании».
Мессир Арно-Гильом был очень мудрым, рассудительным и храбрым рыцарем. Хорошо зная нрав и манеры своего брата, он некоторое время хранил молчание. Тогда граф, желавший объяснить свое состояние, ибо слишком долго носил в себе боль, вновь вступил в разговор и голосом более громким, чем прежде, произнес: «Клянусь Богом, мессир Арно! Дело обстоит именно так, как я говорю, и весьма скоро мы получим об этом вести, ибо за последние сто лет земля Беарна еще ни разу не теряла стольких людей в один день, скольких она лишилась ныне в Португалии». Многие стоявшие поодаль рыцари и оруженосцы расслышали эти слова и, отложив их в памяти, попытались как-нибудь истолковать. Однако не прошло и десяти дней, как вся правда стала известна от самих участников битвы. Эти люди поведали сначала графу, а затем и всем желающим подробности событий, разыгравшихся под Альжубаротой. По этой причине скорбь охватила графа с новой силой, равно как и всех, кто потерял в Португалии своих братьев, отцов, сыновей, мужей и друзей».
«Святая Мария! — воскликнул я, прервав рассказ оруженосца, — Как же мог граф де Фуа проведать или догадаться о битве уже на следующий день после нее? Хотел бы я это знать!» — «Клянусь честью, — ответил оруженосец, — своим поведением он показал, что знал о битве совершенно определенно». — «Тогда, выходит, он провидец? — предположил я. — Или у него есть гонцы, которые носятся по ночам вместе с ветром? Должна же быть некая хитрость, которой он пользуется!» Тут оруженосец рассмеялся и сказал: «Граф, должно быть, и впрямь знает какой-нибудь способ из черной магии, но, сказать по правде, об уловке, к которой он прибегает, ничего доподлинно не известно, и мы можем о ней лишь догадываться». — «О милейший! — взмолился я, — соблаговолите поделиться со мной вашими подозрениями, и я буду вам крайне признателен. А если ваши слова надо хранить в секрете, то я буду молчать и за все время пребывания в вашей стране рта не раскрою, дабы обмолвиться об этой тайне». — «Уж постарайтесь, пожалуйста, — сказал оруженосец, — Мне не хотелось бы, чтобы стало известно, что я рассказывал вам об этом. Ведь у нас если об этом и толкуют, то лишь украдкой, в тесном кругу друзей». Затем, отведя меня в сторону, в укромный угол часовни Ортезского замка, оруженосец начал свое повествование. И вот, что он мне поведал:
«Примерно двадцать лет тому назад жил в этом краю один барон по имени Раймоц, которого величали сеньором де Корассом[1864]. Корасс, чтоб вы знали, — это городок и замок в семи лье от Ортеза.
В то время, о котором я говорю, сир де Корасс вел тяжбу в суде авиньонского папы против одного каталонского священника по поводу взимания церковной десятины с Корасса. Этот священник, пользовавшийся в клире большим влиянием и поддержкой, заявлял, что имеет полное право на сбор десятины с Корасса, размер которой он оценивал сотней флоринов в год. И это свое право он сумел доказать, предъявив соответствующие документы. В итоге, папа Урбан V[1865] своим окончательным приговором, вынесенным в Генеральной консистории, признал законность его притязаний и, осудив рыцаря, утвердил священника в его правах. Получив от папы верительные грамоты и полномочия, священник со всей поспешностью устремился в Беарн. По прибытии в Корасс он представил свои бумаги и на основании папских булл объявил себя главным распорядителем десятинных сборов в корасском приходе.
Узнав о действиях священника, сир де Корасс очень сильно возмутился и вознегодовал. Выйдя ему навстречу, он сказал: «Мэтр Пьер (или мэтр Мартин — смотря по тому, как его звали), вы, кажется, вообразили, что я должен проститься со своими доходами из-за каких-то ваших грамот и булл!? Однако, зная вас, я не верю, что вы и впрямь отважитесь посягнуть на мою собственность, ибо за это вы непременно поплатитесь жизнью. Так что отправляйтесь-ка домогаться бенефициев в другом месте: в моих владениях — усвойте это раз и навсегда — вам не перепадет ничего!»
Священник испугался рыцаря, ибо видел, что тот разгневан не на шутку. Не смея больше упорствовать в исполнении задуманного, он смирился и решил вернуться в Авиньон или в свою страну. Так он и поступил. Однако перед самым отъездом священник явился к сеньору де Корассу и сказал ему: «Сир, лишь уступив вашей силе, но никак не законным правам, я вынужден отказаться от того, что причитается моей церкви. Таким образом, вы взяли на душу великий грех. Конечно, я не столь, как вы, влиятелен в этих землях, но знайте, что при первой же возможности я пришлю к вам своего заступника. Такого заступника, который испугает вас намного больше, чем это сделали вы со мной!» Не придав никакого значения этим угрозам, сир де Корасс сказал: «Ступай, ступай себе с Богом. Делай, что можешь. Я испугаюсь тебя скорее мертвого, чем живого. И уж наверно, из-за твоей болтовни я не лишусь своего достояния».
«Хроники» Жана Фруассара (ок. 1337–1410?) справедливо считаются одним из самых важных и интересных источников по истории Столетней войны (1337–1453). С юных лет и до самой смерти Фруассар счастливо сочетал в себе таланты поэта и историографа. Пользуясь покровительством своих высокородных заказчиков, он совершал поездки в разные регионы Западной Европы и собирал материал о войне, которая шла между Англией и Францией, а также их союзниками. В итоге, ему удалось создать хроникальную эпопею, не имеющую аналогов по широте тематического охвата и художественной ценности. «Хроники» состоят из четырех книг.
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.