Хроники 1340–1350 - [356]
Глава 14[1855]
О странном наваждении, которое овладело незаконнорожденным братом графа де Фуа, мессиром Пьером Беарнским
Когда я выслушал рассказ беарнского оруженосца о смерти сына графа де Фуа, мое сердце исполнилось великой жалости. Очень сильно восскорбел я о нем и проникся состраданием к благородному графу, его отцу, коего я нашел сеньором столь высокочтимым, достойным, изысканным и щедрым в своих дарениях. И жаль мне было его страну, которая, лишившись прямого наследника, пребывала теперь в великой тревоге. На этом я простился с оруженосцем, поблагодарив за повесть, рассказанную по моей просьбе.
Впоследствии я еще не раз встречался с ним при дворе графа де Фуа, и мы подолгу беседовали. Однажды я спросил его о незаконнорожденном брате графа, мессире Пьере Беарнском[1856], богат ли он и женат ли, ибо он показался мне рыцарем великой отваги.
«Он женат, что правда, то правда, — ответил оруженосец, — да только ни супруга, ни дети не живут вместе с ним». — «А почему?» — удивился я. «Сейчас объясню», — сказал оруженосец.
«Мессир Пьер Беарнский имеет за собой одну странность: среди ночи он, спящий, встает с постели, облачается в доспехи и, обнажив меч, начинает биться неведомо с кем. На первых порах спавшие в его покое слуги и камергеры, видя, что с ним творится неладное, подбегали и будили его. Однако, когда они рассказывали ему, как странно он себя вел, рыцарь ничего не мог вспомнить и обвинял их во лжи. Иногда домочадцы пробовали убирать все доспехи и мечи из его спальни, но всякий раз, поднявшись с постели и не найдя их на месте, рыцарь устраивал такой шум-гам и кавардак, что казалось, словно все дьяволы преисподней вселились в него и теперь беснуются вместе с ним. Поэтому, от греха подальше, оружие ему возвращали. К тому же, надевая и снимая латы, рыцарь за этим делом успокаивался и потом тихо возвращался в постель».
«А большое ли земельное приданое принесла ему жена?» — спросил я. «Ей-богу, да, — ответил оруженосец, — но эта сударыня сама распоряжается всеми доходами со своих владений, выделяя мессиру Пьеру Беарнскому лишь их четвертую часть». — «А где она ныне живет?» — «Она проживает в Кастилии у своего кузена, кастильского короля. Ведь ее отец, граф Бискайский, приходился двоюродным братом королю дону Педро, столь известному своею жестокостью. Этот же король дон Педро, в конце концов, его и казнил[1857]. Мало того, он собирался схватить и его дочь, дабы упрятать ее в темницу, и отобрал все ее земли, так что, покуда он жил, дама не владела ничем.
После того как отец этой наследной графини Бискайской был казнен, ее предупредили: «Сударыня, спасайтесь! Ибо если король вас схватит, то непременно казнит или бросит в темницу. Он крайне зол на вас, поскольку, по его мнению, именно вы сказали и засвидетельствовали, что он приказал убить в постели свою жену, государыню Кастильскую[1858], сестру герцога Бурбонского и королевы Французской. Вам поверят скорее, чем кому-либо еще, ибо вы были ее камеристкой».
Страшась этой опасности, графиня Флоренция Бискайская с малой свитой бежала из страны. Ведь это в порядке вещей, что все и вся охотно бегут от смерти. Претерпев в пути великие тяготы, графиня проследовала через Землю Басков, прибыла ко двору моего сеньора и поведала обо всех своих злоключениях. Мягкий и любезный со всеми дамами и девицами, граф сжалился над ней, дал ей приют, распорядился о необходимом для нее содержании и вверил ее заботам госпожи де Корасс, весьма знатной баронессы в этих краях. Его брат, мессир Пьер Беарнский, был тогда еще молодым рыцарем, без всяких странностей, и пользовался у графа великим расположением. Поэтому граф устроил его брак с графиней Бискайской, после чего ей немедленно были возвращены наследственные земли. Супруга родила мессиру Пьеру сына и дочь, но ныне, будучи еще совсем юными, они находятся с ней в Кастилии. Мать не пожелала оставить их у отца по той причине, что она имеет право распоряжаться большей частью своих земель».
«Матерь Божья! — не удержался я, — и откуда на мессира Пьера нашло это наваждение, из-за которого его нельзя оставить спать без присмотра, поскольку во сне он внезапно встает и устраивает такие схватки? Тут есть, чему подивиться и над чем поразмыслить!» — «Ей-богу, — ответил оруженосец, — его часто об этом спрашивали, но он не может сказать, что на него находит. Первый раз эту странность за ним заметили в ту самую ночь, накануне которой он со своими собаками охотился в Бискайском лесу за одним удивительно большим и ужасным медведем. Этот медведь задрал четырех его борзых и многих ранил, так что остальные в страхе отпрянули. Тогда, разгневанный гибелью своих собак, мессир Пьер взялся за добрый меч, выкованный в Бордо, который он носил в охотничьей сумке, и ринулся на медведя. Он сражался с медведем яростно и очень долго, подвергаясь при этом великой опасности. И пришлось ему изрядно потрудиться и напрячь все свои силы для того, чтобы победить. Медведь наносил могучие удары своими лапами. Только после того, как он истек кровью через свои раны, рыцарь смог его одолеть и предать смерти. Затем он вернулся в свой бискайский замок Лангедандон и велел доставить туда медвежью тушу.
«Хроники» Жана Фруассара (ок. 1337–1410?) справедливо считаются одним из самых важных и интересных источников по истории Столетней войны (1337–1453). С юных лет и до самой смерти Фруассар счастливо сочетал в себе таланты поэта и историографа. Пользуясь покровительством своих высокородных заказчиков, он совершал поездки в разные регионы Западной Европы и собирал материал о войне, которая шла между Англией и Францией, а также их союзниками. В итоге, ему удалось создать хроникальную эпопею, не имеющую аналогов по широте тематического охвата и художественной ценности. «Хроники» состоят из четырех книг.
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.