Хозяйка ранчо - [31]

— Ты победил… снова! — хрипло воскликнула она.

— Разве мы соперники? Взгляни на меня, Клео!

Она подняла на него полные слез глаза.

— Я не могу с тобой бороться. Бессмысленно…

— И не нужно бороться, Клео. Даже когда мы просто встречаемся друг с другом, в нас рождается желание. Я теряю покой и самообладание, едва завидев тебя. Ни одна женщина до сих пор не завладевала так моими мыслями и моим воображением.

Клео подавленно вздохнула, она испытывала то же самое, что и он. И как ни пыталась заставить себя не обращать на него внимания или даже вовсе не встречаться с ним, однако постоянно думала о нем, его теле, руках, губах…

Для душевного равновесия — поняла она — просто необходимо уехать на пикник, побыть одной и все обдумать. Рози ей не помешает.

— Перестань хмуриться, — мягко прервал ее размышления Чанс.

Стоило Клео только намекнуть взглядом ли, жестом, словом, и он был бы готов все повторить сначала. Уже не столь, возможно, бурно и страстно, а более спокойно и нежно. В его глазах вновь блеснул огонек желания.

— Давай переберемся на кровать. Я так хочу, проснувшись ночью, почувствовать тебя рядом.

— Что за фантазии! — Голос Клео сделался строже. — Рози осталась одна. Мне нужно возвращаться.

Так как Чанс продолжал молча смотреть на нее, она поспешно добавила:

— А если Рози придет сюда за мной?

Клео прекрасно понимала: Рози никогда не придет сюда без приглашения. Однако Чансу это было знать вовсе не обязательно. Клео просто испугалась, что снова уступит Чансу, ибо она, бесспорно, лучше других знала силу его убеждения и свою собственную слабость!

Имя Рози остановило Чанса. Он ни в коем случае не станет как-то влиять на отношения Клео и Рози, ибо всегда восхищался привязанностью и любовью Клео к дочери, поскольку сам вырос без матери.

— Да, — спокойно и уверенно поддержал он ее. — Ты должна идти.

Он в последний раз ласково, с безграничной нежностью поцеловал Клео в губы и, заметив ее удивленное лицо — она явно не ожидала такой податливости с его стороны! — растроганно улыбнулся.

— Теперь ты поверишь наконец, что небезразлична мне?

Но Клео по-прежнему была уверена лишь в одном: Чанс хочет заниматься с ней любовью и, пока она живет на ранчо, не оставит ее в покое. А поверить в то, что их отношения могут вырасти в нечто большее, чем просто секс, она не могла.

Клео молча освободилась из его объятий и, повернувшись спиной к Чансу, стала одеваться.

— Почему ты не ответила на мой вопрос?

Клео повернулась:

— Мне кажется, тебя интересует лишь одно.

— Объясни.

— Что тебе объяснить, Чанс?

— То, что ты сказала.

Клео натянула свитер и заправила его в джинсы.

— Хорошо, — резко ответила она. — Мне кажется, я похожа на кусок пластилина в твоих руках. Стоит тебе дотронуться, как я размякаю и веду себя как безмозглая шлю…

— Замолчи! — прокричал Чанс, обрывая готовое вырваться у нее грубое слово. — Черт возьми, неужели ты и впрямь считаешь меня сволочью?!

Клео собрала волосы в пучок и оглянулась в поисках ленты.

— Все вы готовы затащить первую попавшуюся женщину в постель, полагая, будто это свидетельствует о вашей мужественности и сексуальности. Все мужчины! — В голосе ее прозвучала горечь. — А как называют легкодоступных женщин, сам знаешь.

— Тебя нельзя назвать легкодоступной.

— Кто бы говорил! — цинично воскликнула она, вскинув брови. — И как ты тогда меня назовешь? Какое определение дашь женщине, что готова лечь с тобой, как только ты сожмешь ее в объятиях?

— Для тебя и я могу найти тысячи определений, но ни одно из них не будет оскорбительным. Красивая, чувственная, умная…

— Ну да, это я-то умная! Чудненько… — саркастически усмехнулась Клео и, отыскав ленту на полу возле одного из книжных шкафов, нервным движением затянула узел на затылке. — То, что здесь произошло, называется любовным приключением, Чанс. И не пытайся скрыть правду за красивыми словами.

— Все женщины, с которыми я встречался раньше, всегда предпочитали красивые слова.

Она метнула на него злобный взгляд.

— У меня нет ни малейшего желания слушать о твоих былых победах.

Внезапно Клео осознала, что Чанс все еще не одет. Так до сих пор и не застегнутые джинсы выглядели столь вызывающе привлекательно, что она стиснула зубы: почему, черт его побери, он не может привести себя в порядок!

Слово «победы» вызвало у Чанса кривую усмешку, он знал и других женщин, но к победителям себя никогда не причислял.

Заметив искорки веселья в его глазах, Клео вышла из себя:

— И что такого смешного я сказала? Поделись, посмеемся вместе.

— О чем ты говоришь, Клео! — уже с некоторым раздражением отозвался Чанс. — Ты слишком все драматизируешь. Мы с тобой обыкновенные мужчина и женщина, понравившиеся друг другу. Может быть, я излишне самонадеян, но, мне думается, ты тоже увлечена мной. А уж про меня и говорить нечего, хоть веревки вей!

— Не больно ты обыкновенный. Зачем прибедняться! Вряд ли сыщется здесь второй ранчеро с таким же прошлым, как у тебя. Да, пожалуй, и во всем этом чертовом штате! По крайней мере я ничего похожего не слышала.

Чанс, слегка прищурившись, посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь, кем я был до того, как приехал сюда. Не спорю, моя семья жила обеспеченно и ни в чем не нуждалась. Однако позволь мне кое-что тебе сказать, Клео. Ни единого цента, ни одной минуты своей жизни я не потратил на то, чтобы создать это богатство. Как, впрочем, и мои братья. Наш семейный капитал — заслуга деда. Так что мне нечем гордиться! Я презираю свое прошлое точно так же, как и ты свое. Наше отличие в том, что я — оптимист, а ты нет. Все мои вчерашние ошибки остались навсегда в прошлом, а я живу в настоящем, с надеждой на будущее. Бери с меня пример. Ведь все твои проблемы, страхи, комплексы сейчас и гроша ломаного не стоят!