— Останься, и давай поговорим, — сказал он, тщетно силясь подавить растущее возбуждение. — О ранчо, о моих планах. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже приняла в них участие.
— Не криви душой. Тебе это вряд ли придется по вкусу. — Ответ ее прозвучал резко, едва ли не грубо.
— Ты не одобряешь мои действия?
— Одобряю или нет — какая разница: все равно ничего не изменится.
— Твое одобрение много значит для меня.
Его взгляд помимо воли скользнул по телу Клео.
— Ты очень нужна мне. — Голос его, изменившийся от проснувшегося желания, стал глуше, настойчивее.
Чанс шагнул вперед, заставив тем самым Клео отступить и прижаться спиной к стене. Пытаясь удержать его на расстоянии, она уперлась рукой ему в грудь.
Глаза Чанса затуманились. Он нервно облизнул пересохшие губы. Клео с испугом прислушалась к гулким ударам собственного сердца. Могла ли она предполагать, заходя в кабинет — кстати, зачем она сюда приходила, никак не вспомнить! — что ей придется выдержать новое испытание на крепость духа и воли.
— Я хочу тебя, — прошептал Чанс. — Я никогда и ни к кому не испытывал еще такого страстного желания. Ночью ты приходишь в мои сны, днем — властвуешь над моими мыслями и чувствами. По утрам, смешно сказать, приходится обливаться холодной водой. Пойми, я вовсе не пытаюсь во что-нибудь тебя втянуть, ведь я дал слово, что не прикоснусь к тебе, и сдержу его. Но ты, ей-Богу, сводишь меня с ума. Что со мной, Клео? Может, ты знаешь ответ?
«Это любовь», — мелькнуло в мозгу Клео, но она тут же отринула эту мысль. Не может быть! Заговори сейчас Чанс о любви, не поверила бы ни единому слову! Зачем ей выслушивать лживые признанья!
— Не знаю… — Голос ее звучал тихо и напряженно. — Дай мне пройти, мне нужно домой.
Клео, конечно, ошиблась, когда положила руку ему на грудь: Чанс крепко прижал ее к себе и теперь девушка ощущала волнующий жар его тела.
«Жизнь казалась такой простой, пока в нее не ворвался Чанс Саксон», — подумала она и тяжело вздохнула. Прежде ее ничто не волновало, ничто, кроме ее маленькой Рози, и она была счастлива, о Господи, как же она была счастлива! Так что пусть теперь сколько угодно обливается холодной водой! Так ему и надо!
Но что сильнее всего беспокоило Клео, так это она сама: что бы они ни говорили друг другу, оставшись наедине, она чувствовала, как в ней пробуждалось неподвластное ее воле желание. И она понимала: одно слово, одно неосторожное движение — и Чанс заключит ее в свои объятия. Возникшая в сознании Клео картина заставила ее вздрогнуть. По коже пробежал сладкий холодок, дыхание участилось.
А Чанс продолжал легонько поглаживать ей руку. В его глазах Клео читала мольбу: «Согласись, Клео! Разреши… Я хочу тебя!»
И она не смогла больше противиться их общему желанию. Клео закрыла глаза и медленно склонила голову на грудь Чанса.
Затаив дыхание, Чанс привлек ее к себе и робко поцеловал в губы. Затем, не совладав с порывом страсти, принялся покрывать поцелуями ее лицо.
— Клео… — Охрипший голос Чанса трудно было узнать.
Желание обладать стоявшей рядом женщиной поглотило все прочие чувства, ни одна женщина не возбуждала его так сильно. Нелепо рассуждать о самообладании, когда в его объятиях находилась Клео. Он не мог, да и не хотел сдерживаться.
На всякий случай Чанс решил запереть дверь. Услышав щелчок запора, Клео вздрогнула. Это произойдет сейчас и здесь, и она не в силах ничего изменить… Не может и не хочет…
Они начали поспешно раздевать друг друга. Чанс снял с нее через голову вязаный свитер; державшая волосы лента упала, и шелковистые пряди волос рассыпались по плечам, закрыли лицо. Чанс приподнял голову Клео и снова нежно поцеловал девушку в губы. Его язык проник во влажную глубину ее полуоткрытого рта. Застонав, Клео слегка приподнялась и обвила ногой его бедро, прижавшись к уже вздыбившейся ширинке его брюк.
На мгновение они оторвались друг от друга, чтобы раздеться, но тут же снова обнялись, забыв обо всем на свете. Клео успела лишь прошептать:
— Презерватив есть?
— Да, да… — Он нетерпеливым движением рванул джинсы. Вскоре он уже вновь прижимал ее к себе. Ни на секунду не прекращая целовать Клео, Чанс поднял ее и, когда она обхватила его бедра ногами, прижал к стене и со стоном наслаждения вошел в нее.
Клео уткнулась ему в плечо, стыдливо пряча лицо.
— Посмотри на меня, — выдохнул он, и до самого конца их любовной игры его горящие страстью глаза властно удерживали ее взгляд. Хотя Клео и ощущала сладострастную дрожь Чанса и слышала у своего уха тяжелое прерывистое дыхание, ее внимание было сосредоточено на охватившем все ее существо наслаждении, и с каждым движением Чанса они оба стремительно приближались к экстазу.
Стоны Клео перешли в непрерывное, идущее из самых глубин сознания счастливое бормотание:
— Чанс… Чанс…
Желание целиком захватило Чанса, неудержимо требуя выхода. Он еще выше приподнял Клео и мощными и частыми ударами бедер довел их обоих до оргазма. Сладкий восторг одновременно охватил тесно прижавшихся друг к другу мужчину и женщину, и от всепоглощающего чувства блаженства слезы потекли из их глаз. На миг они застыли, затем Чанс, ощутив внезапную слабость в ногах, опустился на колени, бережно поддерживая Клео.
