— Говорю же вам, я не путана!
Кейт Дентон поерзала на жестком кожаном стуле и бросила на мужчину, сидящего по другую сторону стола, взгляд, говорящий: «Со мной лучше не связываться». Еще не пришедшая в себя после длительного перелета и смены часовых поясов, потрясенная и практически голая под гостиничным халатом, Кейт, конечно, понимала, что выглядит не лучшим образом.
Он не ответил. Настойчивое постукивание его ручки о стол в тишине казалось оглушающим. Яркое солнце Лас-Вегаса вливалось через стеклянную стену справа от него, отбрасывая тень на лицо мужчины, так что невозможно было понять его реакцию.
Святоша нашелся, угрюмо подумала Кейт. После самого унизительного в ее жизни происшествия она подвергается теперь унизительным допросам!
В душе шевельнулось дурное предчувствие. И зачем, скажите на милость, она потребовала встречи с менеджером отеля? Это показалось хорошей идеей, когда консьерж заявил, что вызовет полицию, но сейчас она засомневалась. Этот тип ведет себя совсем не как те гостиничные менеджеры, которых ей доводилось встречать.
— Путана? — пророкотал он своим глубоким голосом, от которого, к раздражению Кейт, по позвоночнику пробежал волнующий трепет. — Не помню, чтобы говорил, что считаю тебя представительницей этой древнейшей профессии, милочка.
Кейт услышала нотки насмешливости и стиснула зубы.
— Кто дал вам право называть меня «милочкой»? — с негодованием парировала она.
— Мне не требуется разрешение, — сухо ответил он, — когда вышеупомянутая леди пыталась выломать дверь в моем отеле в одном лифчике и пояске.
Кейт сглотнула. Ладно, он прав.
— Это не поясок. На мне приличные трусы, — выпалила она и поморщилась.
От воспоминания о том, как ее поймал коридорный и укутал в халат, смущение обожгло щеки.
Равномерное постукивание ручки продолжалось.
— Приличные или нет, но вы нарушили общественный порядок.
Щекам стало еще жарче. Какая несправедливость! Это ведь с ней обошлись отвратительно. Да, она повысила голос и немного поколотила в дверь ногой, но что еще ей оставалось делать, когда она оказалась в коридоре практически голой?
— Я пыталась вернуться в номер.
— Но это был не ваш номер, не так ли? — Он подался вперед, опершись локтями о стол, и солнце наконец осветило его черты.
Сердце Кейт забилось сильнее. Зеленые глаза с тяжелыми веками смотрели на нее с загорелого лица, которое было просто ослепительным в своей мужской красоте. Кейт потуже затянула пояс халата, твердо намеренная не начать пускать слюни.
— Это был мой номер или, по крайней мере, должен быть моим, — сказала она, раздосадованная дрожью в собственном голосе.
Он окинул Кейт взглядом, и она вновь ощутила ответный трепет. Этого еще не хватало.
— Вы у нас не зарегистрированы. Мистер Рокасл, наш гость, пожаловался на вас. Поэтому объясните мне, почему я не должен выставить вас на улицу прямо в ваших приличных трусах?
Кейт застыла. Он насмехается над ней?
Эндрю Рокасл обманул ее, чуть не изнасиловал, а потом еще и унизил. И теперь этот тип считает забавным немного поглумиться.
— Я не виновата, что мистер Рокасл не внес мое имя в регистрационную карту, когда регистрировал нас сегодня утром. Я думала, он зарезервировал для нас отдельные номера, — процедила она. — В любом случае я не обязана объясняться перед вами. Это не ваше дело. Вы гостиничный менеджер, а не моя мать.
Зак Бодро вскинул брови. А у этой малышки острый язычок. Обычно женщины с ним гораздо любезнее. С такой враждебностью ему еще не доводилось сталкиваться.
При нормальном ходе дел он бы даже не узнал о таком мелком нарушении, не говоря уж о том, чтобы разбираться с ним. Но управляющий взял выходной, а его помощник на курсах повышения квалификации, и консьерж обратился к его личному секретарю. Зак услышал шум в приемной и из чистого любопытства позвонил, чтобы женщину привели к нему. По правде говоря, проверив свой ежедневник на остаток недели, он впервые за десять лет обнаружил, что до поездки в Калифорнию ему нечем заняться, и теперь ему было скучно. Но с той минуты, как эта вспыльчивая, склочная малышка вошла в его кабинет, от скуки не осталось и следа. По какой-то причине он находил ее дерзкие выпады забавными, особенно когда представлял ее в коридоре без банного халата, в который она была сейчас закутана.
— Я не управляющий, — сказал Зак. — Я владелец этого отеля, как и двух других на юго-западе.
— Рада за вас, — огрызнулась она, однако он уловил на ее лице промелькнувшую панику.
— Все, что происходит в этом отеле, — мое дело. Я тщательно слежу за этим, — твердо сказал Зак. В юности он бы не нажил состояние на игре в покер, если бы слишком рано раскрывал свои карты.
Заку пока еще не хотелось отпускать ее. Она и в самом деле нарушила общественный порядок, и ему было интересно узнать почему.
— Тогда, возможно, вы могли бы распорядиться, чтобы мне вернули мою одежду, — парировала она.
Зак откинулся в кресле. Со своими растрепанными белокурыми волосами, вызывающе надутыми губками и аквамариновыми глазами, горящими гневом, она выглядела чертовски сексуальной.
Его губы помимо воли сложились в улыбку.
