Хосров и Ширин - [5]
Он понял: сын ему — целенье, не обуза.
Он благороден, мудр, и как не разгадать,
Что божия на нем почила благодать.
Целуя сына в лоб, обвив его руками,
Ормуз повелевать велит ему войсками.
Когда, сойдя с крыльца, на двор ступил Хосров,
Мир засиял опять: с него упал покров.
Гадал хосровов лик — он был для взоров пиром, —
Дано ли в будущем сиять ему над миром?
Утешен будешь ты сверкающим престолом.
Он деревом златым возвысится над долом.
Четвертое: за то, что, пылкий, не вспылил.
Хоть шах прогнал певца и струн тебя лишил, —
Барбеда ты найдешь; внимать ему услада, —
Припомнившим о нем сладка и чаша яда.
Утратив камешки — клад золотой найдешь,
Костяшки потеряв — ты перлов рой найдешь.
Стряхнул царевич тьму дремотного тумана
И встал, и вновь хвалой прославил он Яздана.
Он целый день молчал, был думой взор одет.
Он будто все внимал тому, что молвил дед.
И, мудрецов созвав, он рассказал им ночью
О том, что видел он как будто бы воочью.
Рассказ Шапура о Ширин
И некий жил Шапур, Хосрова лучший друг,
Лахор он знал, Магриб прошел он весь вокруг.
Знай: от картин его Мани была б обида.
Как рисовальщик он мог победить Эвклида.
Он был калама царь, был в ликописи скор,
Без кисти мысль его могла сплетать узор.
Столь тонко создавал он нежные творенья,
Что мог бы на воде рождать изображенья.
Он перед троном пал, — и услыхал Хосров,
Как зажурчал ручей отрадных сердцу слов:
«Когда бы слух царя хотел ко мне склониться,
Познанья моего явилась бы крупица».
Дал знак ему Парвиз: «О честный человек!
Яви свое тепло, не остужай наш век!»
Разверз уста Шапур. В струенье слов богатом
Он цветом наделил слова и ароматом.
«Пока живет земля — ей быть твоей рабой!
Да будет месяц, год и век блажен тобой!
Да будет молодость красе твоей сожитель!
Твоим желаньям всем да будет исполнитель!
Да будет грустен тот, кто грусть в тебе родил!
Тебя печалящий — чтоб в горести бродил!
По шестисводному шатру моя дорога.
Во всех краях земли чудес я видел много.
Там, за чредою гор, где весь простер красив,
Где радостный Дербент, и море, и залив, —
Есть женщина. На ней блеск царственного сана,
Кипенье войск ее достигло Исфахана.
Вплоть до Армении Аррана мощный край
Ей повинуется. Мой повелитель, знай:
Немало областей шлют ей покорно дани.
На свете, может быть, счастливей нет созданий.
Без счета крепостей есть у нее в горах,
Как велика казна — то ведает аллах.
Четвероногих там исчислить не могли бы.
Ну, сколько в небе птиц? Ну, сколько в море рыбы?
Нет мужа у нее, но есть почет и власть.
И жить ей весело: ей все на свете всласть.
Она — ей от мужчин в отваге нет отличья —
Великой госпожой зовется за величье.
Шемору видел я, прибывши в ту страну.
«Шемора» — так у них звучит «Михин-Бану».
Для месяцев любых, в земли широтах разных,
Пристанищ у нее не счесть многообразных.
В дни розы Госпожа отправится в Мугань,
Чтоб росы попирать, весны приемля дань.
В горах Армении она блуждает летом
Меж роз и тучных нив, пленясь их ярким цветом.
А осень желтая надвинется — и вот
На дичь в Абхазии вершит она налет.
Зимой она в Барде. Презревши смены года,
Живет она, забыв, что значит непогода.
Там дышит радостней, где легче дышит грудь,
Отрадный обретя в делах житейских путь.
И вот в ее дворце, в плену его красивом,
Живет племянница. Ее ты счел бы дивом.
Она — что гурия! О нет! Она — луна!
Владычица венца укрытая она!
Лик — месяц молодой, и взор прекрасен черный.
Верь: черноокая — источник животворный.
А косы блещущей, — ведь это негры ввысь
Для сбора фиников по пальме поднялись.
Все финики твердят про сладость уст румяных,
И рты их в сахаре от их мечтаний пьяных.
А жемчуга зубов, горящие лучом!
Жемчужины морей им не равны ни в чем.
Два алых сахарца, два в ясной влаге — лала.
Арканы кос ее чернеют небывало.
Извивы локонов влекут сердца в силки,
Спустив на розы щек побегов завитки.
Дыханьем мускусным она свой взор согрела,-
И сердцевина глаз агатом заблестела.
Сказала: «Будь, мой взор, что черный чародей.
Шепни свой заговор всех дурноглазых злей».
Чтоб чарами в сердца бросать огонь далече,
Сто языков во рту, и каждый сахар мечет.
Улыбка уст ее всечасно солона.
Хоть сладкой соли нет — соль сладкая она.
А носик! Прямотой с ним равен меч единый,
И яблоко рассек он на две половины.
Сто трещин есть в сердцах от сладостной луны,
А на самой луне они ведь не видны.
Всех бабочек влекут свечи ее сверканья,
Но в ней не сыщешь к ним лукавого вниманья.
Ей нежит ветерок и лик и мглу кудрей,
То мил ему бобер, то горностай милей.
Приманкою очей разит она украдкой.
А подбородок, ах, как яблочко, он сладкий!
Ее прекрасный лик запутал строй планет,
Луну он победил и победил рассвет.
А груди — серебро, два маленьких граната,
Дирхемами двух роз украшены богато.
Не вскроет поцелуй ее уста — строга:
Рубины разомкнешь — рассыплешь жемчуга.
Пред шеей девушки лань опускает шею,
Сказав: «Лишь слезы лить у этих ног я смею».
Источник сладостный! Очей газельих вид
Тем, кто сильнее льва, сном заячьим грозит.
Она немало рук шипами наполняла:
Кто розу мнил сорвать, не преуспел нимало.
Хоть зрят ее во сне сто сотен человек, —
Им въявь ее не зреть, как солнца в ночь, вовек.
Она, браня свой взор, ища исток дурманов,
В глазах газелевых находит сто изъянов.
Небольшой сборник стихов Ильяса ибн Юсуф Низами (1141–1211), Муслихиддина Саади (1184–1292), Абдуррахмана Джами (1414–1492), Афзаладдина Хакани (1121–1199) и Насира Хосрова (1003–1123). .
Низами считал поэму «Искандер-наме» итогом своего творчества, по сравнению с другими поэмами «Хамсе» она отличается некоторой философской усложнённостью. Поэма является творческой переработкой Низами различныхсюжетов и легенд об Искандере —Александре Македонском, образ которого Низами расположил в центре поэмы. С самого начала Александр Македонский выступает как идеальный государь, воюющий только во имя защиты справедливости.
В книгу вошли стихотворения и отрывки из поэм персидских и таджикских поэтов классического периода: Рудаки, Фирдоуси, Омара Хайяма, Саади, Хафиза, Джами и других, азербайджанских поэтов Хакани и Низами (писавших на фарси), а также персоязычного поэта Индии Амира Хосрова Дехлеви.
За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет.
В книгу включены стихи классических поэтов средневекового Востока — арабских, персидских, турецких — о любви.Крупнейшие мастера восточной лирики сумели взволнованно и проникновенно, с большой художественной силой рассказать о радостях и трагедиях, которыми отмечена подлинная любовь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.
Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.
«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.
"Семь красавиц" - четвертая поэма Низами из его бессмертной "Пятерицы" - значительно отличается от других поэм. В нее, наряду с описанием жизни и подвигов древнеиранского царя Бахрама, включены сказочные новеллы, рассказанные семью женами Бахрама -семью царевнами из семи стран света, живущими в семи дворцах, каждый из которых имеет свой цвет, соответствующий определенному дню недели. Символика и фантастические элементы новелл переплетаются с описаниями реальной действительности. Как и в других поэмах, Низами в "Семи красавицах" проповедует идеалы справедливости и добра.Поэма была заказана Низами правителем Мераги Аладдином Курпа-Арсланом (1174-1208)
“Сокровищница тайн” — первая поэма знаменитой “Хамсэ” (“Пятерицы”) азербайджанского поэта Низами Гянджеви. В этом произведения поэт излагает свои гуманистические концепции, иллюстрируя их нравоучительными повествованиями. В таких притчах, как “Повесть о падишахе, потерявшем надежду и получившем прощение”, “Повесть о старухе и султане Санджаре”, “Повесть о царе-притеснителе и правдивом человеке”, “Повесть о Нуширване и его визире” Низами остро критикует деспотизм и произвол властителей, осуждает разврат, лень, ханжество и лицемерие власть имущих, и в то же время высоко оценивает мораль простых, честных людей, живущих своим трудом.