Холм - [10]

Шрифт
Интервал

Старшина. Рота «В»!


Комната с затененными окнами.

Причесавшись перед зеркалом, комендант кладет расческу на туалетный стол, надевает китель и подходит к кровати, на которой лежит полусонная девица. С улыбкой смотрит на нее, затем, сделав неопределенный жест рукой, выходит.


Тюремный двор.

Пятеро заключенных стоят в первом ряду.

Мак (еле слышно Стивенсу). Ну и мешок у тебя. Сам старшина позавидует!

Джордж пытается улыбнуться. По его осунувшемуся лицу видно, что он едва стоит на ногах.

Старшина смотрит на часы и делает знак сержантам.

Старшие сержанты (одновременно). Стоять вольно!

Заключенные выполняют команду.

Монти (вполголоса). Пять минут передышки, а потом полчаса навытяжку. С ума можно сойти!

Джо (к Монти). Думаешь, только мы здесь отбываем наказание? Все эти надзиратели тоже. Все до одного.

Монти. Кроме коменданта,

Джо. Он что, был кадровым офицером?

Монти. Он?.. Да он сам сидел за отказ от воинской службы в той же тюрьме, где и я. Нашел кадрового!..

Джо. А что он за человек?

Монти. Развратник, говорят.


Тюремный двор.

По лицам заключенных, стоящих «смирцо», струится пот. Липнут назойливые мухи, но отгонять их люди могут только движением ресниц.

Появляется комендант. Старшина подходит к нему, отдает честь.

Старшина. Все заключенные налицо, происшествий нет, сэр!

Комендант в сопровождении старшины и старших сержантов проходит вдоль шеренг заключенных. Останавливается перед одним из заключенных, осматривает его с ног до головы и идет дальше. Пропускает трех-четырех, затем снова останавливается.

Комендант. Возьмите этого на заметку.

Комендант идет дальше. За его спиной слыщна команда: «Три шага вперед, марш!»

Комендант приближается к Джо и другим из его камеры.

Поравнявшись со Стивенсом, он останавливается и, выдернув парадную трость, которую он до этого держал под мышкой, бьет ею по походному мешку Джорджа.

Комендант. Побелка!

Над мешком Джорджа поднимается белое облако.

Комендант и старшина идут дальше.

Гаррис. Кто в побелке, три шага вперед» марш!

Насмерть испуганный Джордж выходит вперед.

Мак (Робертсу). Видишь, что получилось, Робертс?

Гаррис (Стивенсу). Так чем ты чистил свой мешок?

Джордж. По… побелкой, старший сержант.

Гаррис. И так видно, что побелкой, нечего тут исповедываться!.. Бе-гом!

Стивенс убегает. Гаррис идет за ним.

Мак (Робертсу). Твое несчастье, Робертс, в том, что ты слишком умный.

Джеко. Стивенсу все равно попало бы за то, что у него был грязный мешок.

Мак. Нет, Джеко, все же он слишком умный, чересчур умный!


Тюремная камера.

Стивенс делает заключительные мазки кистью по стене и смотрит на Гарриса.

Гаррис (кивает). Высохнет и будет, как новая.

Джордж (улыбаясь). Правда?

Гаррис. Тебе здесь совсем не место, друг. И даже не в армии… Несколько недель назад к нам попала сюда одна девица. Ненормальная, наверное…

Джордж (сердито). Я не ненормальный!

Гаррис. Ну я этого и не говорю. Ты лучше слушай! Так вот. Эта девица, Нанси, знала, как надо жить. Пела и смеялась весь день. Погонят ее на холм» а она танцует, да так, что лучше всех этих танцовщиц из кабаре. А она была нисколько не сильнее тебя. Но она знала, как уцелеть. И тебе бы не мешало этому научиться, друг, и поскорее…


Тюремный двор.

Перед комендантом и старшиной парадным шагом проходят отряды заключенных.

Комендант (улыбается). Здорово вы их вымуштровали, старшина.

Старшина. Спасибо, сэр.

Комендант. Продолжайте в том же духе.

Старшина. Слушаюсь, сэр.

Старшина отдает честь коменданту, тот отвечает тем же и уходит.

Старшина смотрит, как Вильямс муштрует своих заключенных.

Старшина. Старший сержант Вильямс!

Вильямс (вытягиваясь). Слушаю, сэр.

Старшина. А вы неплохо вымуштровали заключенных из восьмой камеры.

Вильямс. Благодарю, сэр.

Старшина. Как же это со Стивенсом получилось, а?

Вильямс. Да, сэр, не досмотрел. Мне и в голову не пришло, что он додумается до этого…

Старшина. Он бы и не додумался. Кто-то ого надоумил.

Вильямс. Я их всех проучу, сэр. Я найду, чья это работа!


Тюремный двор.

Джо, Мак, а за ними Монти, Джеко и Стивенс бегут на холм.

Мак (к Джо). Побелка… Если бы не твоя блестящая идея, Робертс, нас бы сейчас не гнали на холм. Погнали бы одного Стивенса. А теперь из-за твоей дурацкой головы и нам достается.

Вильямс (заметив, что Мак разговаривает). Побереги силы, Мак Грат, они тебе еще пригодятся.

Добежав до Вильямса, Джо делает поворот кругом и снова бежит на холм, а Мак Грат останавливается и делает шаг на месте.

Мак. Разрешите обратиться, старший сержант.

Вильямс. Вы наказаны. Кру-гом! Бе-гом!

Мак (настойчиво). Разрешите сказать, старший сержант.

Вильямс. Ну, говори!

Мак. Если вы вырыли здесь яму для меня, то, клянусь, попадете в нее первым!

Вильямс (улыбается). Мне не нужны твои кости, Мак Грат. Мне нужен ты. Живой… Кру-гом! Бе-гом!

Мак. И кто только произвел вас на свет, старший сержант!

Мак поворачивается и бежит на холм. Увидев приближающегося Джо, он останавливается, делает шаг иа месте, ждет его, затем они бегут рядом.

Мак. Робертс!

Джо. Что?

Мак. Я только что выдал порцию Вильямсу. Так что в следующий раз ты будешь бегать по холму уже из-за меня.

Джо. Спасибо.

И они продолжают бежать вверх, вниз и опять вверх по холму…


Рекомендуем почитать
История западной окраины [=Вестсайдская история]

Мысль о создании пьесы о современных Ромео и Джульетте зародилась у группы американских театральных деятелей — еще в 1949 г. В 1950-х гг. усилилась эмиграция пуэрториканцев в Америку. Часть американской молодежи встретила их враждебно. Этот антагонизм, не раз приводивший к серьезным столкновениям, и был положен авторами в основу произведения «История западной окраины» («Вестсайдская история»). Пьеса написана Артуром Лорентсом, стихи — молодым поэтом Стефаном Сондгеймом, музыка — композитором Леонардом Бернстайном, а постановка и танцы осуществлены Джеромом Робинсом. В августе 1957 г.


Игра снов

Пьеса «Игра снов» отличается глобальностью, фаустовской космичностью сюжета. Это одно из наиболее совершенных творений Августа Стриндберга, по его словам, «дитя моей величайшей боли».


Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки

Помните рассказы Василия Шукшина, неоднократно инсценированные чуть ли не всеми театрами России? Его герои – современники, жители русской глубинки, чудаки, в жизни и поступках которых проявляется настоящая русская душа. Только у каждого писателя – свое видение мира, свой особенный слух, коим воспринимает он многоликий окружающий мир и населяющих его людей, таких разных и в чем-то таких похожих друг на друга.Герои этой книги – уже наши, а не В. Шукшина, современники, со своими радостями и горестями, со своими новыми ценностями, с нашим вполне современным способом выражать свои чувства и мысли.


Полёт над кукушкиным гнездом

Пьеса в 2-х действиях по одноименному роману Кена Кизи.


Язычники

Введите сюда краткую аннотацию.


Принц Фридрих Гомбургский

Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.