Хаос - [95]
Биньямин Шапиро затянул сионистскую песню надежды, «Атикву», но тяжелый удар прикладом, пришедшийся ему в ключицу, оборвал песню на ноте душераздирающего стона.
Куяров, лично руководивший успешной операцией, вальяжно пересекал площадь, когда вдруг его взгляд выхватил Хайнца Ленсена, которого он признал сразу. Накануне, когда увидел лощеного господина с ярко выраженной еврейской физиономией, вышагивающего рядом с Ривкой, он оторопел, потом проверил его документы в гостинице.
Сейчас этот Ленсен что-то неистово втолковывал офицеру, нервно листая разговорник, а пока искал подходящее выражение, рефлективно продолжал лопотать по-немецки. Остолбеневший офицер подозрительно пялился в сунутую ему под нос бумагу, нетерпеливо похлопывая хлыстом по голенищу сапога. Солдаты таращили глаза на приличного с виду иноземца и зубоскалили над его тарабарщиной.
Куяров остановился и некоторое время издали наблюдал комичную сценку. Внезапно на площадь ворвался пастор Боде, расхристанный, с безумным взглядом, отчаянно жестикулируя и выкрикивая на ходу то ли просьбы, то ли ругательства на непонятном языке. За ним трусили двое из его общины с явным намерением остановить пастора.
Куяров сориентировался быстро. Нахмурившись, он коротко отдал приказ офицеру:
— Пропустить! Господин — немец и христианин! Крестился в прошлом году!
В этот момент из зеленых зарослей позади павильона высунулась черная еврейская рожа, которая, опрометчиво позабыв об опасности, во все глаза оторопело уставилась на Хайнца. Явление оказалось столь неожиданным, что все остолбенели: лейтенант с протянутой за документами рукой, Хайнц, поднявший ногу, чтобы шагнуть через границу оседлости, солдаты с застывшими ухмылками на лицах.
Но тут очнулся один из оцепления и с грязным ругательством так поддал еврею под ребра, что тот отлетел на полдюжины шагов и рухнул как подкошенный.
Хайнц, воспользовавшись открывшейся прорехой, проскочил вперед и склонился над пострадавшим.
В это утро Берл Вайнштейн, вернувшись из молельного дома, в десятый раз за эти дни перебрал свои пожитки и все ценное, что можно было унести, рассовал по карманам. В любой момент он должен быть готов к бегству. Жена его давно умерла, дочки все благополучно пристроены, так что, одинокому как перст, ему предстояло позаботиться самому о себе. А себя он очень любил.
Среди всего прочего в его бумагах, которые он рассортировал и, тщательно перевязав бечевкой каждый конверт, спрятал в нагрудный карман, помимо ценных удостоверений и адресов, содержались рекомендательные письма от влиятельных господ со всего мира, в том числе и нечаянное свидетельство преподобного Хиклера из Лондона. Это свидетельство на бланке Английского миссионерского общества удостоверяло на трех языках: английском, немецком и древнееврейском — последнее в переводе самого Берла Вайнштейна, — что этому припавшему к истинам евангелизма, честному и благочестивому брату, авторитету в толковании священных посланий Господа, всем работникам, возделывающим виноградник Господень, а особенно служителям церкви, настойчиво рекомендуется оказывать содействие.
Этот документ Берл Вайнштейн запрятал на самое дно пиджачного кармана. Выплыви эта бумага на свет, она гарантировала бы ему презрение и враждебность всей его общины. С другой стороны, у него никогда не поднималась рука уничтожить этот весьма опасный листок. Он ни разу, кроме как в Лондоне, не использовал его, хотя всегда существовала неприятная случайность, что его так называемое «обращение» просочится в круги, от которых он зависел. Впрочем, мог настать и такой день, когда письмецо могло бы сослужить ему и весьма полезную службу.
Не настал ли тот самый момент? Если сегодня все пойдет вразнос, сможет ли он со своим свидетельством спрятаться под крылом христианской церкви и, даже больше, под защитой и покровительством пастора Боде, о доброте и милосердии которого он много слышал от своего зятя. Хотя к этому можно прибегнуть лишь в крайнем случае, когда возникнет непосредственная угроза, ибо такой шаг утаить не удастся, а это значило бы окончательный разрыв со всеми близкими. Ни один еврей в Борычеве не захочет иметь с ним дела, а, с другой стороны, пастор, конечно, во всеуслышание предъявит права на новую овечку в своем стаде. Берл Вайнштейн отдавал себе отчет, что на такую сделку он не пойдет ни в коем случае — тогда пришлось бы навсегда покинуть родные края и поискать место, где никто его не знает, и ни один пастор не покусится на него в собственных интересах, и ни один еврей не даст от ворот поворот.
Итак, он схоронил бумагу надежно, но и так, чтобы ее легко было достать, и отправился на улицу за новостями. Оживление перед большой синагогой и школой ничем не отличалось от обычной сутолоки в такие дни. Школьный двор, вокруг которого располагалось большинство молельных домов, был заполнен празднично одетыми людьми; они, как всегда после службы, останавливались поболтать друг с другом, прежде чем отправляться домой к трапезе. Из открытых окон школы доносилось напевное декламирование тех, кто занимался самостоятельно.
Представьте себе, что вы держите в руках книгу (или она смотрит на вас с экрана — сейчас это не важно): она лохмата, неопрятна, мерехлюндит, дышит перегаром, мутнеет, как на свидании, с неловкостью хохочет, мальчишится: ей стыдно что она — такая — и беззащитна под чужими взорами. С ней скучно ехать в электричке, ей нечего рассказывать о себе (у неё нет ни ума, ни фантазии), но как у всякой книги — единственная мысль пронзает её ранимый корешок: «Пожалуйста, откройте». Но упаси вас Бог — не надо.
Жизнь юной девушки вдруг переворачивается с ног на голову — ей предстоит участие в некоем генетическом эксперименте, исход которого весьма неопределённый… Стать совершенным человеком либо же погибнуть — дилемма не из простых. Впрочем, выбор не был бы таким уж сложным, не продиктуй его любовь. История, написанная полушутя, полусерьёзно. Роман для молодёжи, а также для всех, кто готов скрасить свой досуг лёгким фантастическим сюжетом.
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
Продолжение "Новых миров". Контакт с новым народом налажен и пора домой.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.
«Мир таков, каким его вколачивают в сознание людей. А делаем это мы – пиарщики». Автор этого утверждения – пофигист Мика – живет, стараясь не обременять себя излишними нормами морали, потому что: «Никого не интересует добро в чистом виде! А если оно кого и интересует, то только в виде чистой прибыли». Казалось бы, Мика – типичный антигерой своего времени, но, наравне с цинизмом, в нем столько обаяния, что он тянет на «героя своего времени». Так кто же он – этот парень, способный сам создавать героев и антигероев в реальности, давно ставшей виртуальной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.