Хаос - [90]
Она пулей вылетела из кабинета, громко призывая Лизу.
Боде бросил рассеянный взгляд на часы. И правда, удивительно, что няня с ребенком еще не вернулась. Он поднялся и подошел к окну. Улица действительно безлюдна в оба конца, не считая пристава Куярова, который курил на скамейке как раз напротив дома. Тот, будто ждал его появления, приподнялся и вежливо поклонился. Боде сухо кивнул и отступил в глубь комнаты.
Из окна пастора сад губернатора обозревался до самого дальнего уголка, и яркий шпревальдский костюм девушки сразу бросился бы в глаза, появись она между дворцом и пасторским домом. Разве что они гуляли на бульваре, скрытом от глаз губернаторскими хоромами. Но, ради всего святого, что им было там делать? Боде почувствовал, как беспокойство жены передается ему. Он уже размышлял, под каким предлогом выйти из дома, чтобы еще больше не растревожить ее, как хлопнула входная дверь и Лиза по ступенькам сбежала к палисаднику. В дверях появилась фрау Мария и напряженно всматривалась вослед служанке, бежавшей босиком, с развевающимся платком, в сторону сада.
Боде облегченно вздохнул и тоже посмотрел ей вслед, краем глаза заметив, что тем же занят и Куяров. Должно быть, нянька заигралась в шуры-муры и позабыла обо всем на свете. Ну, конечно, так оно и есть! Нынешняя пустынность парка и погожий весенний денек весьма способствовали этому. Он, разумеется, накрутит ей хвост за панику, которую негодница посеяла в душе жены. У фрау Марии в голове явно снова вертелась вся эта чертовщина о пасхальных жертвах евреев, хоть она об этом и словом не обмолвилась. Кстати, будет хороший повод еще раз начитать супруге о беспочвенности ее страхов, насколько глупы и опасны суеверия…
Лиза забежала в губернаторский сад и теперь, очевидно запыхавшись, перешла на шаг. Как все-таки она медлительна! Боде с досадой почувствовал, как в сердце снова закрадывается сомнение. Да нет, сидит его дочка с няней где-нибудь за домом, иначе быть не может! Еще немного, и Лиза доберется до угла губернаторского дома, а оттуда махнет рукой, что загулявшие нашлись, и все страхи развеются. А если нет? Боде перестал дышать. Он перевел взгляд на жену, которая уже вышла на середину улицы, потом снова на Лизу, которая, обретя второе дыхание, припустила бегом через лужайку…
Вот сейчас… сейчас…
Что это?
Он рывком распахнул окно и высунулся чуть ли не по пояс. Фрау Мария обеими руками судорожно вцепилась в решетку сада. Пристав раскуривал новую сигарету, пастор мельком отметил это, когда дергал шпингалет. Лиза остановилась у угла, огляделась, повернулась и медленно побрела обратно, взмахами рук давая понять, что никого не нашла.
Фрау пасторша оторвалась от изгороди и побежала навстречу девушке, которая теперь перешла на рысь. Боде неподвижно стоял у окна, пытаясь собраться. Пропали! И ребенок, и няня! Как такое возможно? И чем это можно объяснить, если не…
Он смотрел, как встретились женщины, как обе озирались, как шли по дорожке к воротам, как приблизились к скамейке Куярова. Когда они поравнялись с ним, пристав отдал пасторше честь, сверля глазами ее опрокинутое лицо. Фрау Мария накинулась на полицейского, что-то лопоча скороговоркой, в своем смятении совершенно упустив из виду, что тот ни слова не понимает по-немецки. Пристав галантно встал перед дамой и вопрошающе посмотрел на Лизу. Та, очевидно, что-то перевела, и между ними произошел короткий, но бойкий диалог, оживленный жестикуляцией. Пасторша следила за ним с глазами полными страха и то и дело хватала Лизу за руку. Та наконец повернулась к ней и, всплескивая руками, прокричала несколько слов, которые Боде со своего наблюдательного поста не мог разобрать.
Фрау Мария издала пронзительный крик и осела на скамейку.
Боде стремглав помчался на улицу.
За те несколько секунд, что понадобились ему, чтобы выбежать из дому, картина на улице решительно переменилась. Откуда ни возьмись налетела толпа крепких парней с дубинами и кольями, так что пастору пришлось пробиваться к скамье, на которой фрау Мария заливалась слезами в объятиях беспомощно озирающейся Лизы.
Заприметив мужа, фрау Мария с рыданиями бросилась ему на грудь:
— Наша Берта! Евреи украли нашу девочку! Они убьют ее!
— Мария! Бога ради, Мария! Что ты несешь? Успокойся!
Теперь и Лиза завыла белугой и под дикие вопли толпы еле внятно пролепетала, что пристав Куяров своими глазами видел, как час назад какой-то незнакомый еврей шептался с нянькой.
— Они убьют наше дитя! — вопила фрау Мария, заламывая руки. — Йоганнес, сделай что-нибудь! Надо найти нашу девочку! Вы все помогите, если не нехристи!
Лиза голосила по-русски, поддерживая слова жестами. Возбуждение толпы, изрядно разбухшей к этому времени, достигло своего апогея. В воздух взлетали колья, а часть молодчиков бросилась с воинственными кличами во все стороны, очевидно, чтобы разнести весть о пропавшем христианском дитяти.
Боде с трудом взял себя в руки, схватил Лизу, развернул к Куярову и, используя ее как переводчика, потребовал от того провести неотложное расследование.
Пристав безучастно пожал плечами. Если будет подано надлежащим образом оформленное заявление, тогда, разумеется, будет сделано все подобающее в таких случаях. Без отправной точки и обоснования подозрений в похищении самое большее, что он может сделать, — это поместить объявление в полицейском бюллетене. Он ведь не может обыскивать каждый дом в городе. Тут уж пусть господин пастор со своими друзьями побеспокоится.
Бессмертная, раздерганная на цитаты буквально от первого до последнего слова дилогия о похождениях неотразимого авантюриста Остапа Бендера «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Удивительная, полная сочных подробностей энциклопедия жизни и нравов США 1930-х – «Одноэтажная Америка». Ироничная история ставшего невидимкой служащего Филюрина – «Светлая личность». Оставшийся незавершенным из-за цензуры остросатирический цикл новелл «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска»… Смешные рассказы и повести, остроумные фельетоны, блестяще написанные очерки – в это собрание сочинений вошли практически все произведения классиков русской литературы ХХ века Ильи Ильфа и Евгения Петрова.
В детстве Спартак мечтает связать себя с искусством и психологией: снимать интеллектуальное кино и помогать людям. Но, столкнувшись с реальным миром, он сворачивает с желаемого курса и попадает в круговорот событий, которые меняют его жизнь: алкоголь, наркотики, плохие парни и смертельная болезнь. Оказавшись на самом дне, Спартак осознает трагедию всего происходящего, задумывается над тем, как выбраться из этой ямы, и пытается все исправить. Но призраки прошлого не намерены отпускать его. Книга содержит нецензурную брань.
Роман «Лифт Осознаний» – это калейдоскоп ярких историй. Добрый старик мистер Мэдж – владелец торгового центра – мечтает сделать окружающих счастливыми. Однажды ему в голову приходит идея, которая вносит перемены в жизнь героев книги. Поэт, ищущий вдохновения; уверенная бизнес-леди; безответно влюбленный юноша; мелкий воришка; молодая художница; рассеянный изобретатель – все они переживают переломные моменты своей судьбы, всем предстоит принять важные решения. Таинственный Лифт помогает им разобраться в себе. Вы, несомненно, найдете близкие вам темы.
Роман «Волшебная маска» вдохновит вас на поиск своего предназначения и поможет обрести веру в себя! Но прежде вам придется найти ответы на вопросы: нужна ли нам помощь магических сил, чтобы поверить в мечту и начать ее осуществление, или мы способны всего добиться сами? Какие ограничения мы ставим себе на пути к цели? Можно ли добиться успеха, занимаясь любимым делом, или нужна высокооплачиваемая работа, а хобби стоит посвящать лишь свое свободное время? Простые вопросы, от ответа на которые зависит жизнь каждого из нас.
Продолжение "Новых миров". Контакт с новым народом налажен и пора домой.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.