Хаос - [48]
— А как же учение о любви? «Возлюби врага своего»! Это что, было проповедовано напрасно?
— Прекрасные слова, только веками неверно интерпретированные. «Возлюби ближнего»…
— Нет, этого мало! Этому учит Ветхий Завет, а Новый — о любви к врагу! Та заповедь направлена против ненависти!
— Разве, господин пастор? А по мне, так одно и оно же. Ближний твой — враг твой. Понимаете, это же идентичные определения. Кого же, черт побери, я должен любить, как не своего врага? Любить друга меня не надо заставлять. А там, где я ненавижу, где ненависти требует сама природа, я должен вместо зла творить добро, скрывать мою ненависть и демонстрировать любовь. Так ложь становится высоконравственным принципом. Любовь можно так же мало навязать, как и ненависть, к ней нельзя принудить. Она определяется только поступками, а они нечестны, да и должны таковыми быть.
— В наших беседах я не в первый раз сталкиваюсь с такими речами, — покачал головой Боде. — К счастью, вы часто противоречите сами себе.
— Я горжусь тем, что у меня нет никакой системы. И идолу логики я не поклоняюсь. Просто устанавливаю факты, появляющиеся в текущий момент. Мы начали с мацы и обвинений в кровопролитии и несколько отклонились от темы. Я, собственно, лишь констатирую, что нет никакого смысла, ну просто никакого, чтобы люди, которые готовы убивать и будут убивать в определенных обстоятельствах, еще и обрели веру, будто это справедливое и богоугодное дело.
— Вы сами стали жертвой той каверзной логики, против которой постоянно выступаете! — разгорячился Боде. — Я должен проповедовать учение о любви, и я сделаю это!
— И что конкретно вы собираетесь делать? — насторожился Штрёссер.
— В воскресной проповеди я обращусь к моей пастве и своей жизнью и словом поручусь, что все обвинения против евреев являются сущими выдумками.
Штрёссер помолчал с озабоченным лицом, а потом осторожно заметил:
— Господин пастор, не хочу вторгаться в ваши служебные функции, но известно ли вам, что за массовыми погромами стоит правительство, а с нашим генерал-губернатором шутки плохи…
Боде сверкнул глазами:
— Стращаете?
— Нисколько. Но хочу вам напомнить о разносторонних задачах, которые вы себе поставили в этой местности, и не стоит усложнять их исполнение, а можете и вообще потерпеть крах. Ваша община все-таки должна быть вам ближе, чем евреи. Помните, что слова, сказанные вами в церкви, широко разнесутся.
— На это я и надеюсь. Люди должны знать, что в нашей лютеранской церкви предрассудкам и ненависти вход в общину закрыт! Наши молитвенно сложенные руки должны быть чистыми. Я осознал свой долг, и я его исполню.
Генеральная уборка перед праздником Песах при известных условиях приносит хозяйке прелестные сюрпризы. При охоте за самой малой крошкой квасного, когда весь дом до самого потаенного уголка переворачивается с ног на голову, находятся всевозможные вещи, которые в течение всего года таинственным образом исчезали. Молниеносно возникают озарении, которые проливают свет на, казалось, неразрешимые загадки. «Как так получилось? — Ах, да!» Почему пеленки оказались на шкафу? Правильно: внезапно пришли гости, и пеленки спешно зашвырнули на шкаф. Толстое письмо из Америки неделями искали до умопомрачения, а его сложили в несколько раз и подсунули под ножку качающегося стола. Так рационально и просто разъяснялись многие сверхъестественные исчезновения. Впрочем, на веки вечные останется неразгаданным, как очки попали под ветошь, приготовленную для стирания пыли, а шелковая ермолка в порванный резиновый сапог. Любой человек, даже самый завзятый чистюля, не получил бы таких сюрпризов, щекочущих как сенсация, если бы не благословение строгого еврейского закона, по которому раз в году перед Песахом все дома не подвергались бы немилосердной чистке в поисках хамеца. Здесь, как и во многих предписаниях иудейских ритуалов, нельзя отделаться от мысли, что для некоторых из раввинов, которые фиксировали нормы законов, средства были, по меньшей мере, не менее священны, чем цель. Они были хорошими психологами, которые ставили священные цели, чтобы на все времена и обстоятельства закрепить совершенно мирские, но крайне полезные правила гигиены.
В доме Мойши Шленкера круглый год поддерживался строгий порядок, и тем не менее во время предпраздничной уборки госпожу Байлу Шленкер иногда ожидали сюрпризы, особенно когда она принималась за комнаты детей. Вздыхая и охая, она каждый раз натыкалась на многочисленные немецкие книги, непонятный шрифт которых вызывал у нее глубокое недоверие. Рассмотрев и протерев каждую, она раскладывала их на те же места. Вообще в еврейских домах в последние годы стало появляться слишком много чуждых предметов, так что никогда не знаешь, на что можно наткнуться в очередную уборку.
И все-таки сюрприз, доставшийся ей на этот раз, вогнал ее в такой ужас, что она долго не могла опомниться. Байла разбирала сундук в комнате своей дочери Ривки, и, когда развернула простыню, что-то с грохотом упало на пол. Ее ноги подкосились, и она без сил опустилась на кучу вынутого белья. С замиранием сердца она долго не могла отвести испуганного взгляда от зловещего, сверкающего никелированными боками предмета.
В этой книге сделана попытка информировать читателя о том, что его ждет, если он, к примеру, не стерпит кабацкого оскорбления и ответит на него по большому счету. Придется немного посидеть – вот и предлагаем вам ознакомиться с подробностями быта и основополагающими принципами тюремно-зоновского бытия. Читателю предлагается антология знаменитых побегов, которые могли бы войти (если уже не вошли) в «золотой фонд» преступного мира. На земном шаре не существует тюрем и прочих мест лишения свободы, которые не знали бы дерзких побегов и не менее дерзких попыток к бегству.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.