Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - [12]
.
Несколько лет спустя, в 1525 г. в Риме епископ Паоло Джовио, по поручению папы расспрашивавший московского посланника Дмитрия Герасимова, с его слов записал, что в Московии, кроме привозного вина и меда, пьют «пиво и водку, как мы видим это у немцев и поляков». Последующие иностранные описания путешествий в Россию уже неизменно содержат упоминания водки как общеупотребительного напитка ее жителей>{70}.
Мы не задавались целью доказать отечественный приоритет в изобретений водки и совершенно не исключаем того, что с этим продуктом москвичей XVI в. могли познакомить западноевропейские или прибалтийские купцы. Во всяком случае, до 1474 г. немецкие торговцы привозили спиртное в Псков, и только в этом году новый торговый договор прекратил эту практику: «пива немцом в Псков не возити, и оттоле преста корчма немецкая»>{71}. Покупали за рубежом вина и новгородские купцы; а когда в 4522 г. власти этого города требовали у Таллинского магистрата уплатить долг русским купцам, в перечне имущества упоминались и «бочки вина горячего»>{72}. В XVII в. постоянной статьей импорта из Швеции стало оборудование для винокурения медные кубы и «винокурные трубы».
По-видимому, в начале XVI в. появляется и само слово «водка»; правда, тогда оно имело несколько иное значение. В «Сказании» о болезни и смерти великого князя Василия III (умер, вероятно, от гнойной инфекции на бедре) рассказывается, что за несколько дней до кончины государя его доверенный боярин Михаил Юрьевич Захарьин предложил свой вариант лечения: «…водка нарядити и в рану пущати и выжимати»>{73}. Придворные врачи этим рецептом так и не воспользовались, но приведенный рассказ является самым ранним из известных авторам упоминаний нового термина. Употреблялся он, как следует из текста, для обозначения каких-либо спиртовых настоек в качестве сугубо медицинского препарата. Такие «водки» в Москве готовили в специальном учреждении — Аптекарском приказе, учрежденном в конце XVI в., где была и соответствующая аппаратура. Известно и еще одно смысловое значение термина: так в XVII в. на Руси называли кислоту>{74}. Как алкогольный напиток водку в течение нескольких столетий называли «вином», а современное наименование этого продукта появилось сравнительно поздно — где-то с середины XIX в.
Не вдаваясь в спор о точном времени и месте изобретения водки на Руси, все же можно выделить рубеж XV–XVI вв., когда, как это следует из приведенных выше источников, новый напиток стал известен в Москве. Кажется, в это время он еще был редкостью; не случайно Герберштейн особо выделил принесенный графинчик на царский пир. Когда Василий III осаждал в 1513 г. Смоленск, он воодушевлял свое войско более привычными вещами: перед штурмом псковские пищаль-ники получили «три бочки меду и три бочки пива, и напившися полезоша ко граду». Но атака закончилась плачевно для нападавших, которых «много же побили, занеже они пьяны лезли»>{75}.
Однако новый напиток довольно быстро вошел в употребление, и уже молодой Иван IV (1533–1584 гг.), будущий Грозный, безобразничая в компании своих приятелей в 1547 г., так встречал депутацию псковских горожан: «…бесчествовал, обливаючи вином горячим, палил бороды и волосы да свечою зажигал, и повелел их покласти нагых по земли»>{76}.
Составленный в середине XVI в. «Домострой» — описание хозяйства и быта зажиточного русского горожанина уже хорошо знал процесс винокурения и давал наставления хозяину строго его контролировать: «А вино курити самому ж неотступно быти, или кто верен и прям, тому приказати а у перепуска (перегонки. — Авт.) потому ж смечать колке ис котла укурит первого и среднего, и последнего. А на погреб и на ледник и в сушило и в житницы без себя никакова не пущат, везде самому отдавати и отмерити и отвесити. и скольке кому чего дасть, то все записати». Готовый продукт (в «Домострое» он называется и вином, и «аракой») рекомендовалось ни в коем случае не доверять жене и тем более упьянчивым слугам, а хранить «в опришенном погребе за замком» под постоянным контролем самого хозяина.
Предостерегал «Домострой» и от неумеренного употребления водки особенно в гостях, на пиру, после которого можно было не добраться домой: «Ты на пути уснешь, а до дому не доидеши, и постражеши и горше прежнего, соимут с тебя и все платив и што имаши с собою, и не оставят ни срачицы. Аще ли не истрезвишися и конечным упиешися с телом душу отщетиши; мнози пияни от вина умирают и на пути озябают»>{77}.
Государев кабак. Не могла не обратить внимания на новое явление и казна. Отмеченный иностранцами запрет на пиво- и медоварение должен был дополниться более гибкой системой регулирования потребления спиртного. Тот же Герберштейн сообщал, что Василий III — «выстроил своим телохранителям новый город Нал и» — стрелецкую слободу Наливки (в районе современной улицы Димитрова) и разрешил им свободное изготовление вина. Все же остальные подданные должны были пользоваться казенными заведениями, которые поначалу сохранили старое название «корчмы».
Летописный отрывок XVI столетия донес до нас рассказ о введении таких учреждений в Новгороде в 1543 г.: «
