Города власти. Город, нация, народ, глобальность - [153]

Новая столица Мьянмы, Нейпьидо, не имеет небоскребов, но вместо этого имеет три гигантские статуи средневековых королей. Властный стиль зданий в этом разбросанном и зачастую кажущемся безлюдным городе обеспечивается горизонтальными расстояниями. Большинство общественных зданий, даже здание мэрии, огорожены и построены на значительном отдалении от дороги. Бывшая столица Янгон – несколько обветшалый город XIX–XX вв., в котором Hilton открыл в 2014 г. небоскреб-отель.

Небоскребы Восточной Азии начинаются в Бангкоке с пятерки жилых зданий и отелей, превышающих по высоте 200 м и принадлежащих самым разным структурам; самое высокое из этих зданий находится в собственности Таиланда. В то же время неколониальная история Бангкока богато представлена в ее роялистской (неархитектурной) иконографии. Вьетнам с удовольствием последовал за Китаем, выбрав капиталистический путь. Там был спроектирован специальный деловой квартал в Ханое, самые высокие здания в котором южнокорейские, включая «Лэндмарк Тауэр» – башню, превышающую на 20 м лондонский Shard.

В этом регионе шло лихорадочное строительство небоскребов, подгоняемое торговым и (ныне закончившимся) нефтяным бумом: в период с 2006 по 2016 г. в Джакарте было завершено 19 зданий высотой более 210 м, в Куала-Лумпуре – 18 выше 200 м, а в Большой Маниле – 20 зданий между 2009 и 2014 гг. Лишь немногие являются штаб-квартирами или региональными отделениями частных банков и корпораций. У многих смешанное назначение: офисы, жилье, отели и (или) торговые центры. Как и в Бангкоке, основной толчок в Маниле и Джакарте дают местные и международные спекулянты недвижимостью, открыто игнорирующие градостроительные нормы. Частное капиталистическое строительство в Джакарте также включает целые пригородные города, построенные и управляемые частными девелоперами[692].

Куала-Лумпур выделяется на фоне остальных своим государственным капитализмом. К двум башням Петронас была добавлена третья, и ведется строительство государственного здания Варисан Мердека (Наследие независимости), высота которого должна составить 644 м. У небоскребов Куала-Лумпура явно есть архитектурные притязания, включая здания по проектам Фостера и Пелли, но архитектурным центром Юго-Восточной Азии остается ближайший соперник Куала-Лумпура – Сингапур, прораб государственного капитализма. Его последнее приобретение – комплекс Marina Bay Sands, открытый в 2010 г., самой яркой особенностью которого являются три небоскреба, соединенных сверху «небесным парком». Правительство выпустило ряд детальных требований по тендеру, на котором было принято предложение американского миллиардера и владельца казино Шелдона Андерсона и проект израильского архитектора Моше Сафди.

В Северо-Восточной Азии паттерны власти тоже разнообразны, хотя иностранный капитал не является здесь главным игроком. На одном конце Пхеньян, где полудинастическое государство полностью держит в своих руках бразды правления. Никаких корпоративных зданий, но несколько небоскребов высотой более 100 м, три из них гостиницы, остальные – многоквартирные здания. Жилые небоскребы вместе с несколькими качественно построенными спортивными сооружениями придают городу современный вид. В Сеуле и Токио лес небоскребов действительно воплощает богатство и силу национального частного капитала, но в Сеуле это сочетается с эффективным планированием, а в Токио – с уникальной предприимчивостью городского правительства.

Высшие классы Южной Кореи живут, как правило, в горах на виллах, но по мексиканским, в частности, меркам эти виллы не такие уж роскошные. Рядом с некоторыми из них есть охрана, однако по улицам можно ходить свободно. Когда я попросил показать охраняемую жилую зону, меня отвели в небоскреб с консьержем в престижном квартале Гангнам (новая деловая и жилая часть города к югу от реки Хан, застройка которой ведется с середины 1970-х годов), перед которым была небольшая игровая площадка, куда мог попасть даже такой явно посторонний человек, как я. Новшество в глобализированном Сеуле – это прежде всего то, что строительство перекинулось на юг через реку Хан. Гангнам, Южный берег, стал «стилем» массовой культуры, а также новым деловым центром. Напоминанием о попытках Южной Кореи строить в начале 1970-х годов в интернациональном стиле служит Тегеран-ро, которая первоначально была главной деловой улицей Гангнама. Внутри страны Сеул является самым главным городом, подобно Бангкоку, Джакарте, Куала-Лумпуру, Маниле и все больше Токио, но тот факт, что из 20 самых высоких зданий Южной Кореи только семь расположены в Сеуле, включая самое высокое на данный момент, «Лотте Уорлд Тауэр» (556 м) по проекту Kohn Pedersen Fox, свидетельствует о том, что планирование ведется на государственном уровне.

Как уже отмечалось выше, Пекин, по-видимому, отказался от участия в напряженном китайском соревновании за небеса. В настоящий момент ни одно из 20 самых высоких зданий Китая не находится в Пекине. Тем не менее город явно продолжает участвовать в соревнованиях в категории иконической глобальной архитектуры. От Олимпийских игр остались новый аэропорт по проекту Нормана Фостера и стадион «Птичье гнездо» Херцога и де Мёрона, Национальный театр Поля Андрё возле Тяньаньмэнь и штаб-квартира телевидения Рэма Колхаса. Касательно архитектурного развития Пекина следует сделать два замечания. Во-первых, он больше, чем какая-либо другая столица, обращается к международным архитектурным звездам (хотя и не только к ним), от больших корпораций, таких как американские SOM и KPF или японская Nikken Sekkei, до индивидуальных культовых фирм Нормана Фостера, Заху Хадид и Джона Портмана. Это, конечно, объясняется наличием ресурсов и амбиций. Во-вторых, китайские медиа тоже отдают предпочтение зданиям, устремленным в небо. Три из 20 самых высоких зданий Пекина заняты телекомпаниями, а четвертое – ежедневной газетой «Жэньминь жибао». Пекин демонстрирует глобализм с более ярко выраженным политическим характером, чем капиталистический Шанхай.