Голубая комната - [11]
Модель. Куда?
Драматург. Я боготворю тебя. Понимаешь ты, маленькая сучка, я боготворю тебя.
Тушит последнюю свечу. Темнота. Музыка.
Потом слайд-проекция. «СОРОК ДЕВЯТЬ МИНУТ».
Музыка умолкает. В полумраке слышны голоса
Драматург. Это было божественно…
Модель. Роберт…
Драматург. Теперь я скажу тебе, как меня зовут. (Пауза) Меня зовут Роберт Фетан.
Модель. Фетан?
Драматург. Да, Фетан. Ты ведь догадывалась, кто я. Признайся.
Модель. Ни о чем я не догадывалась и никогда о тебе не слышала.
Драматург. Ты это серьезно? Ты что, не ходишь в театр?
Модель. Тетка один раз водила меня на «Призрак в опере».
Драматург. Я имел в виду театр.
Модель. Никто меня не приглашал.
Драматург. Я тебя приглашу.
Модель. Отлично. Только я люблю, когда смешно.
Драматург. Хочешь сказать, тебе нравятся комедии?
Модель. Или когда страшно.
Драматург. Что за вздор ты несешь! Ты что, ни разу не смотрела нормальную серьезную пьесу?
Модель. А мне все равно.
Драматург. Даже если это моя пьеса? (Встает, чиркает спичкой и зажигает свечи). Хочу увидеть тебя. Я не видел тебя с тех пор, как мы занимались любовью.
Модель. Дай покрывало.
Драматург. Минутку.
Снимает покрывало с ее обнаженного тела и стоит над ней с горящей свечой в руке,
Драматург. Как ты прекрасна! Всю жизнь я искал такую, как ты. Естественная, нагая невинность.
Модель. Ой! Воск капает. Черт, больно!
Закрывается покрывалом. Он смеется.
Драматург. Так ты в самом деле не знала, что я Роберт Фетан?
Модель. Говорю тебе, никогда про тебя не слышала.
Драматург. Вот она, слава. (Качает головой, изображая печаль). Ладно, забудем, что я писатель. Пусть я буду продавцом в супермаркете. Или рисковым бизнесменом. Устраивает?
Модель. Ты меня достал. Что все это значит?
Драматург. Я говорю о нашем будущем.
Модель. Каком еще будущем?
Драматург. Давай просто уедем куда-нибудь, а? Сможешь выкроить пару недель?
Модель. Разумеется, нет.
Драматург. Мы жили бы в лесу. В самой чаще. Я всегда мечтал об этом. Сбежать от всего этого. А потом, в один прекрасный день посмотреть друг другу в глаза и распрощаться.
Модель. Распрощаться? Почему распрощаться?
Он обнимает ее
Модель. Мне холодно. Обними меня крепче.
Он целует ее, смотрит на нее с нежностью.
Драматург. Скажи мне, ты счастлива?
Модель. Как это?
Драматург. Ну вообще…
Модель. Не могу сказать, что я несчастна.
Драматург. Я не спрашиваю тебя, как ты живешь, и меня не интересуют мужчины, которые у тебя были. Скажи мне только, ты чувствуешь, что живешь?
Модель. У тебя расчески не найдется?
Драматург. Найдется. (Берет расческу и протягивает ей). Выглядишь умопомрачительно.
Модель. Спасибо.
Несколько секунд они стоят неподвижно. Потом она начинает расчесывать волосы.
Драматург. Еще нет и девяти. Почему бы нам не поесть?
Модель. Только быстро.
Драматург. Я достану тебе билет на мою пьесу.
Модель. Сделай одолжение.
Драматург. Сама понимаешь, все билеты давно распроданы. Но один билет я для тебя я достану.
Она заканчивает причесываться, поворачивается к нему.
Модель. Я готова.
Драматург. Я смотрю на тебя и думаю — если бы так было всегда. Если бы так могло быть всегда…
Она в смущении опускает глаза. Он берет ее под руку и ведет к двери.
Драматург. После вас.
Драматург и Актриса
Номер в провинциальной гостинице. Посередине просторная кровать. На стенах картины. Огромное открытое окно. Занавески на нем слегка колышутся. Входит Драматург, неся в руках багаж актрисы. За ним входит Актриса. Ей за сорок, выглядит великолепно. Драматург безуспешно щелкает выключателем — свет не зажигается.
Драматург. Это черт знает, что такое! Света нет. Впрочем, плевать. Посмотри. Луна…
Актриса подходит к открытому окну и становится на колени.
Драматург закрывает дверь.
Драматург. Что с тобой?
Актриса не отвечает. Драматург подходит к ней.
Драматург. Что ты делаешь?
Актриса. Не видишь? Я молюсь.
Драматург. Никогда бы не подумал…
Актриса. В отличие от тебя, я не какая-нибудь язычница.
Драматург. Невероятно.
Актриса. Стань на колени рядом со мной, нечестивец.
Он становится на колени рядом с Актрисой, обнимает ее за плечи.
Актриса. О, секс, секс, секс…
Она встает.
Актриса. И кому, по-твоему, я молилась?
Драматург. Надо полагать. Богу.
Актриса. А вот и нет. Я молилась тебе.
Драматург. Тогда почему ты смотрела не на меня, а на небо?
Актриса. Господи, что мы здесь делаем? Куда ты затащил меня, ничтожный совратитель?
Драматург. Это была твоя идея поехать в деревню. «Ах, деревня, хочу в деревню».
Актриса. Скажешь, я была не права?
Драматург. Конечно, права. Дивное место. Какой-то час езды от города и попадаешь в рай.
Актриса. И, правда, рай. Здесь ты мог бы писать прекрасные пьесы. Будь у тебя талант, конечно.
Он хмурится, но проглатывает оскорбительное замечание. Она садится на край кровати.
Драматург. Ты бывала здесь раньше?
Актриса. Что значит «бывала»? Я здесь жила.
Драматург. Правда? С кем же.
Актриса. С Фрицем. С моим восхитительным Фрицем. Я его обожала.
Драматург. Про Фрица ты мне уже рассказывала. И не раз.
Актриса. Прости, прости. Слушай, если тебе скучно со мной, я могу уехать еще куда-нибудь.
Действие разворачивается во второй половине 50-х годов прошлого века, время, когда после долгих лет окаменелости ощущается приближение перемен, которые позднее назовут оттепелью. Главная героиня — художница, некогда учившаяся в Париже у самого Матисса: теперь она считается специалистом по нему, её приглашают в качестве эксперта тогда, когда обычные методы не дают результатов… Пьеса «Залив в Ницце» была впервые сыграна 4 сентября 1986 года в театре Котслоу, Лондон, в постановке Дэвида Хэйра.
«Дыхание жизни» — пьеса «на двоих», для двух актрис «за пятьдесят», имея в виду, что молодость, о которой они вспоминают в наши дни, пришлась на конец 60-х. Одна приезжает в гости к другой, которая теперь в уединении живет на острове. Приезжает, чтобы поговорить о мужчине своей жизни. Который был у них один на двоих. То есть это разговор о мужчине их жизни, при том, что одна, если верить ее словам, никогда ему не изменяла, он был для нее — единственным, а молодость другой прошла в радостях молодежного протеста, то есть в вольных американских и английских компаниях, где нравы, известно, не были строгими.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.