Голоса Варшавского гетто. Мы пишем нашу историю - [46]
Определенный процент обитателей гетто разбогател, обеспечил себе безбедное, пожалуй, даже легкое существование, – а все потому, что наживается на страданиях братьев. Есть один важный закон: что одному горе, другому благо. Всеобъемлющие ограничения, невыносимые для большинства жителей гетто, породили контрабандистов и дельцов всех мастей, и те, рискуя деньгами и жизнью, сколачивают состояния, которые позволяют им этой самой жизнью наслаждаться. Два рода пиявок сосут нашу кровь: первые – это нацисты, элита элит, primum mobile, творцы той машинерии, что тянет из нас жилы и отправляет на смерть, и плоть от их плоти – евреи-пиявки, порождение контрабанды и спекуляции. И контрабанда неистребима, несмотря на драконовские меры. Ее не сдерживает даже угроза смерти. Напротив: чем суровее становятся эти меры, тем больше контрабандисты задирают цены. Ведь с каждым увеличением цен растет и их прибыль. То же относится и к крупным контрабандистам, которые в сговоре с нацистами и делятся с ними прибылью. Никто не следит за их темными делишками, им позволено устанавливать цены как им заблагорассудится. Все зависит лишь от черствости их сердец и жажды наживы.
Такова человеческая природа. В критической ситуации лишь крепнет порыв: «Будем есть и пить, ибо завтра умрем!» [Ис. 22:13].
Те, для кого доллар не дороже гроша, ищут удовольствий и стремятся к удовольствиям жизни. Поэтому в гетто полным-полно роскоши, но наслаждается ею меньшинство. Витрины лавок ломятся от пирожных и деликатесов, купить которые и наесться ими до отвала могут лишь немногие. В гетто открываются увеселительные заведения, каждый вечер они переполнены, ни одного свободного места. Если не знать, что стоишь на земле гетто, нипочем об этом не догадаешься, войдя в дорогую кондитерскую или глядя на хорошо одетую публику, что наслаждается звуками музыки и с великим удовольствием пьет кофе и прочие дорогие напитки, каждый глоток которых стоит несколько злотых, ни за что не подумаешь, что перед тобою изгои, лишенные элементарных прав. Этого не заметишь, пока не выйдешь на улицу. И не споткнешься возле дверей о труп – жертву голодной смерти!
2 февраля 1942 года
Ни одна беда не похожа на другую. Чем свежее, тем больнее. «Лишь бы не было хуже», – вот наш девиз. Мы все время трясемся, что на нас обратят свой жестокий взор грабители, отравят нас своей ненавистью. Мы все время готовы к очередному убийственному закону. Пассивная готовность облегчает бремя закона, когда его наконец издают. Нас уже ничем не удивить. Порой сами евреи воображают, что им вот-вот спустят какой-нибудь дикий безумный указ. Услышав об этом впервые, удивляешься: «Как такое возможно?» А чуть погодя, поразмыслив, замечаешь: «Возможно, очень даже возможно». Поэтому законы нас уже не пугают. «Будь что будет, нас не сотрут с лица земли!»
Но в последнее время нас ввергают в уныние ужасные, пугающие слухи. Они поражают даже обитателей гетто, привыкших к страданиям. По сути, каждый злодейский указ ужесточает условия жизни на основе несправедливых законов, однако же не лишен легитимности, потому что и трудная жизнь – все-таки жизнь, особенно для тех, кто всегда влачил унизительное и скорбное существование.
Не то недавние слухи: даже если в них есть хоть капля правды, это уже не законы, а физическое уничтожение, истребление, мучительная смерть. Трудно сказать, правдивы ли эти слухи. В одном можно не сомневаться: даже если они и преувеличены, доля правды в них есть, причем доля существенная.
Фюрер больше не выпускает против нас злодейские указы, ему надоело применять их, претворять в жизнь, поскольку его противники вечно ухитряются обойти эти законы, а то и аннулировать. Он обрек на смерть целый народ. Причем на смерть не от голода, не от инфекций, не в изгнании, не из-за того, что люди вынуждены менять веру[120], – а от пуль. Нет нужды подводить под расстрелы законодательную базу и нагружать их прочими иллюзиями. Достаточно вывезти из города тысячи человек, всех расстрелять, и дело с концом.
От этих слухов кровь стынет в жилах:
В Вильно без суда и следствия, без каких-либо законных оснований расстреляли сорок тысяч евреев, остались в живых десять тысяч четыреста человек.
В Слониме кто-то убил нациста; тамошние нацисты отлично понимали, что евреи тут ни при чем. Однако это убийство послужило удобным поводом для кровавых наветов. Из города вывезли и расстреляли восемь тысяч евреев.
В Клецке (опять же по слухам) из всего еврейского населения уцелело шесть семейств. Так же обстоят дела и в других городах, и в Литве с Украиной. Нацисты приходят, устраивают кровавую бойню – и еврейский вопрос решен.
Такое «решение» бьет точно в цель. Все эти слухи преувеличивали имеющиеся доказательства, а потому мы до сих пор считали их выдумками, порожденными народным воображением, – следовательно, раздутыми и завышенными. К несчастью для нас, недавно мы стали свидетелями подобных ужасов и в генерал-губернаторстве:
Не ссылка, даже не эпидемия, а расстрел. В обвинениях нет нужды. Евреев толпами ведут на убой – на том лишь основании, что они евреи. Убивают, истребляют целыми городами – варварство, превосходящее все убийства и истребления, какие знала всемирная история. Мы точно овцы на бойне…
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».