Годы бедствий - [65]
Обслуживающий персонал появился в исправительном доме только через три дня. Собрав всех ребят, Жирный Ван, державший в одной руке листы белой и красной бумаги, а в другой — тонкие палочки, сказал им:
— Пришли японцы. Вы знаете, что люди подчиняются законам, а трава гнется по ветру; словом, «в каком монастыре кормишься, в тот колокол и звони». Каждый из нас должен сделать японский флажок и приготовиться к встрече солдат японской императорской армии. Если кто сделает плохо — тому плети! Сяо-ма, ты будешь наблюдать за работой.
Но Сяо-ма сильно ненавидел японских солдат. Он был полон гнева и решительно отказался:
— Это не мое дело!
Жирный Ван роздал всем бумагу и палочки для древка и ушел.
В исправительном доме после бомбежки осталось только пять старост, и никто из них сейчас не имел твердого мнения о том, как следует вести себя.
— Что же будем делать? — обратился к Сяо-ма Дэн Сюн.
— Староста, что делать? — спросил и Лю Те.
— Флажки делать не будем! — сердито ответил Сяо-ма. — Японские солдаты нас всех чуть не убили своими бомбами, а мы станем встречать их флажками?!
— Как бы мы их ни встречали, они все равно будут издеваться над нами! Я не согласен делать флажки! — поддержал его и Ван Шэн.
— А стоит ли сопротивляться? — усомнился Чжао Сэнь.
— Убейте меня, я все равно не стану делать эти флажки! — решительно сказал Дэн Сюн. — Кто хочет стать безродным рабом — тот пусть и делает!
Сяо-ма о чем-то задумался, затем вдруг предложил:
— Вот что! Давайте подшутим над Жирным Ваном! Сделаем из этой бумаги китайские флаги, и посмотрим, как он будет себя вести.
— Правильно! Правильно! Хорошо! Так и сделаем! — поддержали его остальные.
Тогда Сяо-ма обратился ко всем ученикам, собравшимся во дворе:
— Эй, друзья! Кто сделает китайский флаг — тот хороший школьник; а кто сделает японский флаг — тот безродный раб!
Ребята ждали только команды. Кому же хотелось, чтобы его звали безродным рабом? Поэтому каждый сделал китайский флаг.
Сяо-ма и Ван Шэн тем временем разыскали несколько больших листов бумаги, а Чжао Сэнь и Дэн Сюн написали на них лозунги, которые тут же приклеили к стене. Вскоре школьники заучили их наизусть.
Воспитанники собрались на заднем дворе и, размахивая китайскими флажками, начали скандировать лозунги:
— Не будем делать японские флажки!
— Не станем безродными рабами!
— Долой подлых японцев!
Появился Жирный Ван с плеткой в руке и засвистел. После его свистка ребята выстроились, каждый держал перед собой китайский флажок. Они были похожи на колонну демонстрантов. Увидев лозунги и флаги, Жирный Ван побледнел, рассвирепел и заорал:
— Паршивцы! Быстрее разорвите лозунги! Зачем затеваете скандал! Кто вам велел это делать?
— А разве не вы велели нам делать флаги? — с невинным видом спросил Сяо-ма.
— Ублюдок! Я велел вам делать японские флажки!
— Японцы — самые последние негодяи, а мы должны делать их флажки?! Зачем нам превращаться в безродных рабов! — стоял на своем Сяо-ма.
— Какие там еще безродные рабы. Сохранили вам жизнь, кормят, деньги дают — и делайте, что велят. Быстрее рвите все!
— Не рвать! — сердито крикнул Сяо-ма.
— Так ты бунтовать?!. Давайте все флажки мне! — И Жирный Ван стал отбирать у ребят флажки.
Сяо-ма, Ван Шэн и еще с десяток ребят убежали в общежитие и там спрятали свои флажки.
— Где флажки? Доставайте быстрее! — схватил Сяо-ма вбежавший в общежитие Ван.
— Порвали!
— Порвали? — усомнился Жирный Ван.
Он разворошил рваную одежду, достал оттуда флажки и со злостью разорвал их на мелкие кусочки.
— Все равно мы не станем делать японские флаги! — кричали ребята.
Вану ничего не оставалось, как самому взяться за дело. Он сделал большой японский флаг и вывесил его над воротами.
На следующее утро после завтрака неожиданно появились четыре японских солдата с саблями. Их сопровождал Скалящий зубы пес[52]. Надзиратель Сяо Синь-цзэн собрал всех воспитанников на плацу. За спиной Скалящего зубы пса ребята увидели директора, Старую Мартышку, Жирного Вана и Длинноносого. Каждый из них держал в руке спасительный флажок. Лю Мэн-ян вышел вперед, поднял свой флажок кверху и крикнул:
— Да здравствует великая японская императорская армия!
Воспитанники молчали.
Директор поспешил крикнуть снова:
— Великая японская императорская армия победила! Мы должны приветствовать победителей! Все аплодируйте!
В ответ раздались очень жиденькие хлопки обслуживающего персонала и некоторых детей, ничего не понявших. Тогда вперед вышел один из японцев и что-то сказал по-японски.
— Великая японская императорская армия победила! — перевел Скалящий зубы пес. — Япония и Китай — это страны одной расы, одной письменности, одной морали. Мы — одна семья. Японцы очень любят маленьких детей и дарят вам сладости…
После этого каждому воспитаннику вручили по пакетику, в которых, кроме сладостей, лежали пирожки и печенье. На каждом пакетике по-японски и по-китайски было написано: «Вкусные японские сладости».
После того как ребят отпустили, некоторые из них с удовольствием набросились на эти лакомства. Сяо-ма и Ван Шэн держали в руках пакетики, и из глаз их катились слезы. В конце концов они выбросили свои пакетики в уборную.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
В искромётной и увлекательной форме автор рассказывает своему читателю историю того, как он стал военным. Упорная дорога к поступлению в училище. Нелёгкие, но по своему, запоминающиеся годы обучение в ТВОКУ. Экзамены, ставшие отдельной вехой в жизни автора. Служба в ГСВГ уже полноценным офицером. На каждой странице очередной рассказ из жизни Искандара, очередное повествование о солдатской смекалке, жизнеутверждающем настрое и офицерских подвигах, которые военные, как известно, способны совершать даже в мирное время в тылу, ибо иначе нельзя.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.