Годы бедствий - [21]

— В чем дело? — спросил вошедший хозяин.

— Есть здесь грамотный человек, который сумел бы написать жалобу? — спросил Тянь-бао.

— Считай, что дело сделано. В ночлежном доме живет один пожилой господин, так он умеет предсказывать будущее, знает — родится сын или дочка, пишет для других письма и составляет жалобы. Можно его пригласить.

— Сколько это будет стоить? — поинтересовалась Юй-чжэнь.

— Покормите его раз — и ладно. Очень приятный старик.

— Так я попрошу тебя: позови его к нам! — сказал Тянь-бао.

Хозяин привел старика. Тянь-бао с женой встретили его у входа в комнату и попросили войти. Старику было за пятьдесят; лицо его избороздили морщины, на голове поблескивала лысина, над верхней губой виднелись редкие усы. Одет он был в лохмотья, но держался с достоинством и разговаривал очень серьезным тоном. По-видимому, человек он был образованный.

Юй-чжэнь попросила хозяина принести четыре миски супу и кукурузных лепешек. Кроме того, специально ради старика она заказала четыре горячих блина.

Старик очень обрадовался такому приему и не стал отказываться от еды.

— Беднякам нечего церемониться, — сказал он. — Кто в наше время церемонится, тот не бедняк, — и он вместе со всей семьей сел кушать.

После ужина Тянь-бао во всех подробностях рассказал ему свою историю.

— Почтенный Чжан! — сказал старик, выслушав его рассказ. — Я думаю, что твоя жалоба ни к чему не приведет.

— Почему?

Старик подкрутил усы и начал медленно объяснять:

— Семья Лю имеет и деньги и силу, они хитры и вероломны. Ты подумай сам: разве порядочному человеку, но бедняку справиться с ними? Я считаю, что тебе с этими Лю не стоит связываться, — ты даже не представляешь себе, что из этого получится!

Тянь-бао и сам это хорошо понимал, но ненависть его была настолько сильна, что никакие доводы на него уже не действовали. Показывая на жену и детей, он твердо сказал старику:

— Ты посмотри: если муж умрет, останется жена, умрут отец и мать — останутся сын и дочь, все они будут бороться с врагами, и до тех пор никто из нас не будет знать покоя, пока мы не отомстим семье Лю!

— Хорошо! — сказал старик и поднял большой палец. — Я уважаю тебя! У тебя поистине благородная цель, и как бы ни были велики трудности, ты добьешься своего! Я сейчас быстро напишу тебе жалобу, — старик достал бумагу, кисть и склонился над столом.

Вскоре он закончил свою работу и прочел жалобу Тянь-бао, разъясняя кое-какие места в ней.

— Да, но судиться без денег нельзя! — сказал в заключение старик.

— А почему без денег нельзя судиться? — снова спросил его Тянь-бао.

— Конечно, это не совсем так, — закивал головой старик. — Но жизнь доказывает, что только те, у кого есть деньги, всегда выигрывают дела в судах. Сначала надо подать жалобу, а потом ждать повестки из суда. И с первого раза нужны деньги: когда будешь подавать жалобу судейскому чиновнику, следует дать ему незаметно взятку.

— А если без денег? — спросила Юй-чжэнь.

— Без денег намучаешься. Если не скажут, что жалоба составлена неправильно, то заявят, что в твоей жалобе доказательств приведено недостаточно, или же найдут другую какую придирку.

— Негодяи! — ожесточился Тянь-бао. — Дам им деньги — пусть купят бумажную утварь себе на могилу[25].

Старик ушел. Все легли спать, а Чжан Тянь-бао до утра не сомкнул глаз.

* * *

На следующее утро, еще не рассвело, а Тянь-бао уже собрался идти в суд.

— Поешь сначала, успеешь, не опоздаешь! — уговаривала его жена.

— Вот отдам жалобу, вернусь и тогда поем, — отказался Тянь-бао.

Он разбудил хозяина, хорошенько расспросил у него дорогу, вышел из гостиницы и почти бегом направился к зданию суда.

Когда Тянь-бао пришел туда, солнце стояло высоко. У входа в здание стояли двое полицейских.

— Господа начальники, где здесь можно подать жалобу? — вежливо спросил у них Тянь-бао.

Один полицейский взглянул на его рваную одежду, торчащую из волос солому и грозно ответил:

— Ты что же это не посмотрел на часы? Еще рано, проваливай!

Тянь-бао ничего не оставалось делать, как смириться и ждать. Во дворе суда собралось много жалобщиков. Большинство из них было одето очень бедно. Каждый в руках держал заявление и деньги, многие плакали. В назначенный час из здания суда вышел чиновник. От полицейских его отличал красный околыш на фуражке.

— Становитесь по порядку, по порядку становитесь! — закричал он собравшимся. — Приготовьте свои заявления!

Жалобщики выстроились в длинную очередь. Один за другим подходили они к окошку, сдавали туда свои бумаги и деньги и с пустыми руками отходили. Чжан Тянь-бао стоял в толпе, ожидая своей очереди. Вот и он подошел к окошку, подал свою жалобу и стал доставать из кармана заранее приготовленный серебряный юань.

— У тебя еще есть что-нибудь? — спросил чиновник, протягивая руку.

— Есть, есть! — и Тянь-бао положил ему на ладонь свой серебряный юань, ненавидящими глазами взглянул на чиновника и добавил: — Берите, господин.

— Твое имя Чжан Тянь-бао? — спросил чиновник, просматривая жалобу.

— Да!

— Сколько тебе лет?

— Пятьдесят один.

— А кто такая Фэн-цзе? Ты жалуешься на… — тут чиновник неожиданно нахмурил брови и не посмел произнести имя того, на кого жаловался Тянь-бао.