Год активного солнца - [83]

Шрифт
Интервал

Мирон Алавидзе знал, что Нижарадзе пишет рассказы, даже читал в журналах некоторые из них. Знал и то, что рассказы тепло встречены критикой. Ему же они не нравились, но об этом он никому не говорил и делал вид, будто только краем уха слышал о причастности Нижарадзе к литературе, словно хотел уязвить молодого сотрудника своим равнодушием. Однако Отара нисколько не интересовало и не беспокоило мнение главного редактора о его произведениях.

Инициативу, как обычно, захватила в свои руки загорелая девушка.

— Какие пассажи, какие символы! — тараторила она. — Особенно примечателен и многозначителен эпизод, когда дети ставят в жерло брошенной на берегу моря пушки букет полевых цветов, а сами бегут купаться…

Главный редактор был в восторге от сценария. Поэтому он с нескрываемым удовольствием слушал сотрудницу и удовлетворенно выводил на листе бумаги какие-то узоры.

— Главное даже не в этом, — прервал он вдруг выступающую, — главное в сценарии все-таки бомба. Точнее, снаряд. Все остальное — частные пассажи. Добротные, более того, высокохудожественные, но всего-навсего пассажи. В постановке основной упор необходимо перенести на снаряд. То есть на бомбу. Итак, дети нашли снаряд. Они не подозревают, что держат в руках адскую машину смерти. Они ковыряют снаряд проволокой, бросают его в костер. В любую минуту может произойти взрыв. И именно здесь надо напрячь внимание зрителей! — Главный редактор вскочил, сдернул очки и кинул их на стол. Глаза его восторженно сияли. — Здесь надо создать такую ситуацию, чтобы зрители тряслись от ужаса.

Мирон Алавидзе был так возбужден, точно верил в сиюминутный взрыв. Он обвел глазами сотрудников и остановил взгляд на Отаре Нижарадзе. Тот сидел все так же невозмутимо. Невозмутимо и безразлично. В руке он вертел сигарету.

«Только бы закурил, больше мне ничего не надо, только бы закурил, я ему покажу», — зло подумал Алавидзе, в упор глядя на Отара.

Отар и не собирался закуривать. Он безмятежно крутил сигарету.

— Да. — Главный редактор вернулся к прерванной мысли и отвел взгляд от Нижарадзе, в надежде, что тот закурит. — Весь упор следует перенести на этот момент. В конце, когда напряжение достигнет кульминации, дети спокойно разберут снаряд и поставят в него букет полевых цветов. Неожиданный и символический финал — дети превращают снаряд в цветочницу.

Произнося последние слова, главный редактор покосился на Нижарадзе, сидевшего сбоку. Потом вдруг повернулся и впился в него взглядом. Отар так и не закурил, мало того — вынул пачку и сунул туда сигарету.

Обманувшись в своих ожиданиях, главный редактор опустился в кресло и надел очки. Возбуждение и пыл улеглись. Утомленный и безучастный, сидел он в кресле, не спуская глаз с Отара.

— Каково ваше мнение, товарищ Отар, вам нравится сценарий?

Отар лениво встал со стула, скрестил на груди руки и патетически начал:

— Не стану скрывать, батоно Мирон, я давно не получал такого удовольствия.

Мирон Алавидзе был человек отходчивый, слова старшего редактора умилили его. Он снял очки, протер глаза платком, удобно устроился в кресле и благодарно посмотрел на Отара. Сейчас он был готов все простить строптивому молодому человеку, даже курение в кабинете.

— Вы абсолютно правы, батоно Мирон. Автор сценария средствами кинематографии и остроумной символикой сумел добиться напряжения и динамичности. Когда я читал сценарий, у меня родилась одна мысль, которая четко оформилась после вашего выступления. Может быть, она привлечет ваше внимание…

«Какой чудесный и талантливый парень, если бы только не был таким странным», — подумал главный редактор и, довольный, называл сейчас странным то, что в другое время считал наглым и безобразным. Алавидзе хотелось показать старшему редактору, с каким вниманием он прислушивается к его словам. Склонив голову, он подпер рукой подбородок.

— В сценарии представлены миролюбивые дети. Убедительно раскрыты их стремления, чистота их нежных душ. Но на свете есть и другие дети, воспитанные в милитаристском духе. Может быть, стоит рассматривать этот сценарий как первую серию фильма. Или первую часть, что в общем одно и то же. Пригласим сценариста и закажем ему вторую серию или часть. Если в первой серии или части дети находят снаряд и превращают его в вазу, то во второй серии или части воспитанная в духе милитаризма детвора находит вазу и изготовляет из нее снаряд.

Мирон Алавидзе ловил каждое слово старшего редактора. Предложение Отара пришлось ему по душе. Прищурив один глаз, он уже представлял на экране некоторые моменты будущего фильма, но тут кто-то фыркнул, кто-то сдавленно прыснул. Наконец сдержанные смешки переросли в громкий смех.

Главный редактор очнулся. Взглянул на собравшихся — все хохотали не таясь.

— В чем дело? — Главный редактор стукнул кулаком по столу и вскочил.

Смех мгновенно оборвался — так разом смолкает расщебетавшаяся воробьиная стая от внезапного хлопка в ладоши.

— В чем дело? — снова взревел Алавидзе и хватил очками об стол.

Отар Нижарадзе, все так же скрестив на груди руки, стоял с простодушным видом, словно не понимал происходящего.

— Вы прекратите строить из себя шута? — Алавидзе трясло от возмущения.


Еще от автора Гурам Иванович Панджикидзе
Седьмое небо

Гурам Панджикидзе родился в 1933 году в Тбилиси. В 1956 году окончил Тбилисский политехнический институт. Работал на Руставском металлургическом заводе.Свою литературную деятельность Гурам начал с юмористических рассказов и очерков. Его первая книга «От Зестафони до Аргентины» была издана в 1958 году. Вслед за ней в тбилисских издательствах вышло около десяти сборников рассказов и очерков молодого писателя. В 1969 году Г. Панджикидзе был участником V Всесоюзного совещания молодых писателей.Роман «Седьмое небо» впервые был опубликован в журнале «Цискари», а в 1967 году вышел отдельной книгой в издательстве «Сабчота Сакартвело».«Седьмое небо» — первая книга Г.


Рекомендуем почитать
Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.


Юноша с перчаткой (рассказ студентки)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обвал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.