Глухая орбита вечности - [55]

— Коля, внимание! — хриплым от волнения голосом предупредил Эдуард.— Отмой, пожалуйста!

Но геолог и сам сообразил, что под коркой грязи скрывается нечто любопытное, которое, может быть, сразу разрешит их сомнения. Осторожными движениями пальцев он смывал грязь, и округлый комок приобретал правильную форму женской головки, выполненной из белого материала.

— Фарфор ! — обрадовался Климов.

— Или что-то похожее,— подтвердил Никишин, пытаясь вымыть грязь из глазниц.

— Коленька, милый! — взмолился археолог.— Не играй на нервах. Клади в карман, пока не выронил. Потом рассмотрим.

— Ты прав,— геолог зажал находку в кулак и скомандовал Елкину.— Пошли на берег.

Освободившись от фала, Николай аккуратно смыл остатки грязи и в руках у него оказалась отбитая от фарфоровой фигурки женская головка. Скорее всего, не шедевр мирового искусства, а массовая штампованная поделка.

— Халтура,— с удовольствием смакуя старинное слово, произнес приговор Никишин и передал головку Ивану, поглядывающего на нее с нескрываемым любопытством.

— Да,— согласился Климов,— но по ней все-таки можно судить об этнических особенностях самих создателей. И, самое главное, она неопровержимо доказывает правоту твоей гипотезы о ранней цивилизации планеты...

— О, о да! О да! Вы правы, досточтимый! — иронически продекламировал Николай и повернулся к Елкину.— Насмотрелся? Поехали дальше.

Забрав поделку, Никишин сунул ее в карман и двинулся к винтокрылу.

— Надо было бы здесь покопаться,— со вздохом сказал Климов, наглядевшись на фарфоровую головку на борту эквиплана.

— В задачу отряда это не входит,— не отрывая взгляда от склонов горного хребта, заметил Никишин.— Тебя только допусти, ты и впрямь закопаешься.

— Но Эдик прав,— вступилась Ия Радина.— Что дадут твои кавалерийские набеги?

— Что дадут, о мудрейшая и прекраснейшая из женщин? — с сарказмом переспросил геолог.— Только точки, где наиболее вероятны находки материальной культуры. Чем больше таких точек выявит отряд, тем лучше. Это наша главная задача, а изучить сами точки я предоставляю специалисту.

— Ты надеешься еще что-нибудь обнаружить? Это не смешно. Такого везения подряд в жизни не бывает!

— Когда человеку везет, надо продолжать, пока не кончится полоса везения,— пошутил Седельников.

— Тоже мне, фаталист,— хмыкнула Ия.— Элементарный подсчет показывает, что вероятность повторения того же события при такой неопределенности ничтожна.

— Не мешай работать, Радина,— сухо сказал Николай.— Не пожалею винтокрыла, сниму с полета и... Антон, пройдись еще раз возле этого склона, как можно поближе... и отправлю на базу. Ясно?

Ия надулась, но от возражений воздержалась. Тем временем Кабанов выполнил разворот. Никишин просматривал проплывающую по правому борту обнаженную часть склона. Внизу склон подмывался рекой, текущей вдоль хребта на расстоянии нескольких километров. Приняв затем справа приток, она отворачивала от горного хребта и уходила в необозримое пространство равнины... Здесь ширина долины резко возрастала, увеличивалась и пойма, покрытая редкими группами деревьев и кустарника, окружающими русло, многочисленные рукава и старицы. На повороте реки у подножия хребта виднелась обширная поляна.

— Роман, дай посадку на ту поляну,—попросил геолог.

Штурман произвел расчет эквипотенциальных полей, и Кабанов, заложив еще один вираж, повел эквиплан на поляну.

Внезапно в салоне вспыхнул экран, и на нем засветилось лицо Брагинского. Он поискал глазами Никишина.

— Николай! Строители срочно просят эквиплан на пару дней. Дашь?

— Вот змеи-горынычи, как же они рассчитывали?

— Плавильная печь вышла из строя на панельном заводе. Представляешь, что это такое?

— Полный застой,— усмехнулся геолог.— Ладно, пусть берут. Мы здесь поработаем пару деньков. Место подходящее.

— Спасибо, Коля,— включился Андрей Кудеяров.— Я знал, что ты выручишь.

— Как же так ты пролетел, товарищ начальник строительства?

— Да, вот недосмотрел. Что-нибудь еще добавишь, в виде критических замечаний?

— Нет, просто я хотел просить не демонтировать киберов-уборщиков и землеройки.

— Коленька, для тебя...

— Не для меня,— перебил Никишин.— Климову потребуются...

— Ну Климову, так Климову. Что-нибудь нашли? Никишин сунул руку в карман, и на ладони оказалась найденная им фарфоровая головка.

— Да,— с уважением протянул Кудеяров.— Как это у тебя интересно получается?

— Дар прорицателя,— насмешливо прокомментировала Ия.— Сказал, увидел — подтвердил! Обидно, даже хвастунишкой не назовешь.

— Доиграешься,— предупредил Седельников,— спишет тебя с борта за такие шутки и будет прав.

— Видишь, какие кадры в моем отряде? — ответил Кудеярову Никишин.— Попробуй выдвинуть необоснованную гипотезу,— проходу не дадут.

Эквиплан дрогнул от толчка и замер. Антон выключил информационное табло и обернулся.

— Приехали. Давайте побыстрей разгрузимся, чтобы до заката успеть в поселок.

— Сколько даешь времени?

— Двадцать минут.

— Двадцать? Так вы же поесть не успеете.

— Коля, ты знаешь, какой ералаш начинается с эквипотенциальными полями на закате. Как пить дать, гробанешься при посадке.

— Так, сейчас сообразим.— Никишин обвел взглядом салон.— Радина! На кухню. Срочный обед. На двоих. Елкин и Седельников к винтокрылу. Разгружаем верхний отсек с оборудованием. Остальные вниз к вездеходу. Продукты, палатки, все прочее.