Глухая орбита вечности - [42]

— Девочки, говорят, тут у вас еще остались места?

— Куда же, Антон? На второй этаж? — съехидничала Татьяна.

— Можно и на второй,— отшутился Кабанов.— Сколько вас здесь? Восемь? И ты сюда, что ли? — спросил он Стоева.

— Рад бы в рай! — засмеялся второй штурман.

— Так как раз десять,— удивился пилот.— Что вы лучше других?

— Еще бы! Мы прекрасный пол! — сощурила глазки Звонарева.— Могу пустить под коечку.

Насмешка была явной: надувной топчан представлял собой сплошное возвышение над полом с небольшим скосом вниз, образующим нишу шириной не более чем в ступню, но Кабанов и глазом не моргнул. Сбросив рюкзак, он подсел на топчан к Татьяне.

— Вы посмотрите на этого лиса,— удивилась Звонарева.— Его пустили на порог, а он уже и на койку взобрался.

— Шутки шутками, ребята, как мы действительно разместимся? — забеспокоилась Ада.

— Очень просто,— Антон наклонился и сделал незаметное движение рукой.

Раздалось шипение, и топчан стал катастрофически убывать. Татьяна не успела вскочить и барахталась в теряющем форму топчане, пока не оказалась на полу.

— Ты что натворил?— Звонарева наконец поднялась.— Думаешь, если пилот, то все можно?

— Освободил свое место под койкой,— улыбнулся Антон и выпустил воздух из второго топчана, с которого поспешно вскочили Ананьин и Жеренкин.

— Ну вот, теперь здесь можно прекрасно уложить пятерых,— констатировал Кабанов.

— А палатка не упадет? — с сомнением поглядывая на опадающую ткань, спросил Ананьин.

— Не бойся, там перепускной клапан срабатывает. Ну как, разместимся?

— Вполне,— прикинув, согласился Ананьин.— Одного я не пойму. Откуда тебе эта премудрость известна?

— Ты забываешь, что мы десантников обслуживаем, а они все оборудование назубок знают,— усмехнулся Кабанов.

— Ну и противный вы человек, Антоша. Я так удобно устроилась,— вздохнула Татьяна и подтолкнула Марину.— Подвинься.

— Садись, Ефим,— предложила Ада Лоскова стоящему рядом Жеренкину,— поместимся вчетвером.

— Нечего им потакать, посидят на полу! — категорически заметила Звонарева.

Антон перевел клапаны в начальное положение.

Воздух с шипением наполнил тонкую материю и топчаны приобрели первоначальный вид.

— Вот так, Танечка,— усаживаясь, сказал Антон.— В вашем возрасте пора бы узнать мужчин получше.

— А вы мне будете гидом по этим потемкам? — лукаво сощурилась Звонарева.

— Если вам это доставит удовольствие!

Татьяна слегка скосила на Кабанова глаза.

— Удовольствие? Сомневаюсь! Но что поделаешь, если нет другого выхода.

— Танечка, а как же я,— с шутливой обидой спросил Стоев.— Забыть так скоро!

— Звонарева! Не поддавайся! Пилоты и штурманы дают обет безбрачия,— напомнила Ада, намекая на то обстоятельство, что летный состав межзвездных экспедиций по традиции не обзаводился семьей до прекращения полетов.

— Только не межпланетники,— отвел от себя удар Антон.

— Так ведь и я на приколе,— не дал обойти себя Стоев.

— Ты посмотри, что делается? — притворно удивилась Астужева.— Наши мужчины становятся похожими на людей, а я сначала думала, что здесь одни бесчувственные манекены...

— Полегче,— принял иронию и на свой счет Анатолий.— Просто в мужчине сильнее развито чувство долга.

— Ой ли? — засомневалась Марина.— Скорее всего они просто боятся потерять пресловутую мужскую свободу, пока не пресытятся этой самой свободой до тошноты, а потом, спохватившись, начинают бить копытом. Бывает иногда и поздно...

— Не слишком ли прямолинейное суждение? — возразил Василий.— А по-моему, мужчина начинает бить копытом, когда на нем захлестывается петля аркана и он осознает, что другого выхода у него не остается.

— А ты уже осознал? — с интересом оглядела его Татьяна.

— Вполне,— засмеялся Стоев.

— Тебе зачтется за откровенность,— Звонарева наградила Василия ласковым взглядом и повернулась к Антону.— А ты?

— А я с детства не терплю кокетства! — огорошил ее Кабанов.

— Вероятность твоих шансов, Антоша, устремилась к нулю,— философски заметила Ада.

— Как сказать,— усмехнулся Антон.— Особенно, если учесть, что предпочитаю начальные буквы алфавита.

— Смотри, Антоша, тебя Анатолий за Астужеву на дуэль может вызвать!

— Напрасно ты беспокоишься за Астужеву, я тебя имею в виду.

— Ну, да? — развеселилась Ада.— Пускай дымовую завесу. Может, кто-нибудь и поверит.

Бионик-кибернетик Ада Лоскова не тешила себя иллюзиями: с ее вздернутым носиком и некрасивым простоватым лицом нечего было и мечтать о замужестве. Ада потому и решила уйти в звездную экспедицию, что там она могла чувствовать себя такой же полноценной женщиной, как все, так как она знала, что по крайней мере во время экспедиции матримониальные отношения между противоположными полами не поощрялись. И все-таки так уж устроен человек, она втайне надеялась, что кто-нибудь, пусть тот же убежденный холостяк Тихон Омелин, оценит ее доброту и ум... Первый раз увидев Кабанова, она засмотрелась на него, как смотрят на прекрасное произведение искусства. В Антоне сочеталось совершенство мужской фигуры и нежность кожи, крепкий упрямый подбородок и розовые, чуть полноватые губы, наконец резкий, мефистофельский излом четко очерченных черных бровей и мохнатые длинные ресницы... Нет, она не могла себе представить всерьез, чтобы Антон Кабанов мог просто обратить на нее внимание, как на женщину, а не как на товарища.