Гессенская волчица - [72]

Императрица Александра вышла в Георгиевский зал без единого украшения, в обыкновенном чёрном фланелевом платье с траурными плерезами и с чёрным шлейфом. Русоволосая красавица, величественная и одновременно необычайно изящная, она сохраняла на лице мраморное спокойствие, лишь изредка сменявшееся на грустную улыбку. Любезная, но очень сдержанная и немногословная, Аликс подчёркнуто мало общалась с дамами и подолгу беседовала с генералами и офицерами, проявляя недюжинные познания относительно мест расквартирования частей и полковых традиций.

Всё своё свободное время, остававшееся после государственных забот и ухода за дочерью, Императрица посвящала изучению русского языка, и теперь она довольно свободно изъяснялась, не боясь попасть впросак. Говорила она всегда в одной тональности, практически не повышая голоса и не выражая эмоций. Бесстрастный голос Аликс, отдававший холодком, в сочетании с мрачным траурным одеянием, многими воспринимался как признак высокомерия и постоянного недовольства, а её поведение во время торжеств заставило придворных пережить немало неприятных минут.

Ровно год назад, 1-го января 1895 года, на первом Высочайшем выходе придворные видели в Аликс всего лишь застенчивую гессенскую принцессу, счастливую новобрачную, пребывающую на вторых ролях в тени царствующего мужа и его энергичной матери. Сегодня они увидели Императрицу, которая обходится без бриллиантов и готова пренебречь придворным этикетом. И у некоторых вольно или невольно появились мысли о том, что так может поступать только очень сильный правитель.

* * *

Второй январский день был ознаменован получением по телеграфу депеши от наместника Дальнего Востока, в которой Великий Князь Владимир Александрович весьма встревожено описывал обстановку, сложившуюся после блистательной победы Японии и ужасающего поражения Китая.

Хотя совместными дипломатическими усилиями России, Германии и Франции удалось частично изменить условия Симоносекского договора ¹⁴² и вернуть Китаю Ляодунский полуостров, Япония чрезвычайно усилилась в Корее. Ещё начала войны Япония фактически начала брать под свой контроль корейскую администрацию. В июле 1894 года японцы захватили королевский дворец в Сеуле, после чего сформировали новое правительство Кореи – Управление по военным и государственным делам, на которое возложили задачу проведения широкомасштабных реформ по японскому образцу, получивших название «реформ года кабо». Уже в октябре 1894 года японцы окончательно подавили вторую волну крестьянского восстания «тонхак»¹⁴³ и в 1895 году навязали ослабленной и беззащитной Корее ряд кабальных договоров. Корейское правительство от имени короля поручило японским компаниям строительство железных дорог на корейской территории, открыло для японской торговли ещё один морского порта и взяло обязательствах по созданию условий для передвижения японской армии и снабжению её продовольствием.

Официальная позиция правительства России оставалась сугубо нейтральной. Неоднократные просьбы прислать военных инструкторов и советников в правительство, которые корейский ван И-Хянг¹⁴⁴ высказывал российскому представителю Веберу,¹⁴⁵ Петербург игнорировал, не желая получить осложнения на Дальнем Востоке.

Корейская королева из семьи Мин, которая имела большое влияние на мужа, сумела добиться того, что летом 1895 года прояпонские министры были уволены, а в Объединённый кабинет были назначены сановники прорусской ориентации. Ранним утром 26-го сентября японский посланник генерал Миура Горо ¹⁴⁶ с отрядом японских жандармов, при поддержке обученных японцами корейских солдат, ворвался в королевский дворец. Несчастная королева была зарублена, а король И-Хянг попал в плен.

Владимир Александрович, изучив положение дел, буквально запаниковал, ибо прекрасно понимал, что имеющихся у него войск совершенно недостаточно для того, чтобы было возможно диктовать свою волю зарвавшейся Японии.

Тонкий ценитель балета и живописи, завсегдатай петербургских клубов, большой любитель охоты, исключительный знаток еды, коллекционирующий меню с собственноручными заметками, сделанными непосредственно после трапезы в самых различных ресторанах, Великий Князь оставался боевым генералом. Во время последней русско-турецкой войны он успешно командовал 12-м армейским корпусом, за что вполне заслуженно получил орден Святого Владимира 2-й степени с мечами, орден Святого Георгия 3-й степени и золотую саблю с бриллиантами и надписью «За 14 и 30 ноября 1877 г.» Боевого опыта ему было не занимать.

* * *

Уже с утра просторный кабинет канцлера, несмотря на праздник Крещения Господнего,¹⁴⁷ был наполнен людьми в генеральских мундирах.

Блистающий новенькими генерал-адъютантскими погонами военный министр Пузыревский прибыл в сопровождении нового начальника Главного штаба Лобко¹⁴⁸ и заведующего Азиатской частью Проценко¹⁴⁹ за пятнадцать минут до назначенного времени. Генералы заняли место за столом по левую руку от канцлера, разложив свои бумаги.

Сергей Александрович зашёл в кабинет вместе с Николаем Николаевичем ровно в десять, как и было назначено. Моряки почему-то запаздывали.