Гессенская волчица - [74]

В кабинете нависла тишина. Военный министр откашлялся и продолжил. Он призвал не обольщаться предполагаемым наличием 30 тысяч войск, ибо нужно учитывать, что для обороны Владивостока нужно оставить не менее пяти линейных батальонов, для наблюдения за побережьем – два линейных батальона, и для охраны устья Амура – хотя бы один линейный батальон.

Опыт мобилизации 1895 года показал, что мы можем выставить для активных действий не более 23 батальонов, 26 конных сотен и 70 орудий. В связи с этим в июне 1895 года помощник Августейшего наместника генерал Духовской обращался к начальнику Главного штаба с соображениями по поводу усиления войск Дальнего Востока.

Прежде всего, он полагал необходимым усилить саму крепость Владивосток и её гарнизон (переформировать три линейных батальона в крепостные двухбатальонные полки), учредить крепостную сапёрную роту и усилить крепостную артиллерию.

Для усиления активного элемента полевых войск предлагалось переформировать стрелковые и оставшиеся линейные батальоны в двухбатальонные стрелковые полки с образованием из них трёх стрелковых бригад по четыре полка. Переместить в Забайкальскую область два резервных батальона из Иркутского или Омского округа.

Духовской просил увеличить полевую артиллерию, переформировать две имеющиеся горные полубатареи в батареи, а для усиления конницы преобразовать все пешие батальоны Забайкальского казачьего войска в конные полки и распространить воинскую повинность на всё население Приамурского края, в том числе на бурят, тунгусов и иных инородцев.

Граф Игнатьев внимательно слушал, делая заметки карандашом, затем перебил военного министра:

– Александр Казимирович! Нужно отдать должное генералу Духовскому, но его предложения требуют пересмотра существующего порядка, а также приведут к значительным финансовым затратам.

– Николай Павлович, – отозвался Великий Князь Николай Николаевич, – я поддержу мнение генерала Духовского относительно формирования туземных полков из бурятов. Это природные всадники, и при отсутствии регулярной кавалерии в Сибири они могут стать весомым подспорьем.

– Спасибо, Ваше Высочество, – продолжал Пузыревский. – Да, Николай Павлович, армия всегда требовала и будет требовать денег. Ведь обстоятельства непременно вынуждают нас не только усилить Дальний Восток солдатами и орудиями, но требуется усилить офицерский состав как в управлениях, так и в строю. Непременно нужно увеличить запасы в округе, заблаговременно подготовить организацию обозов, парков, инженерной, интендантской и госпитальной частей, с хранением запасов в помещениях, вполне обеспеченных от суровых условий местного климата и природы. Николаевск и Сахалин нуждаются в укреплении, а для обороны Амура необходимо учредить речную казачью флотилию.

– Деньги, проклятые деньги, – тяжело вздохнул канцлер. – Они мне уже по ночам снятся. Все просят, со всех сторон, не только ведь армия, но и школы нужны, институты новые думаем открывать, инженеров учить, врачей… Министр финансов сегодня болен, он бы много сказал… Да Вы присаживайтесь, Александр Казимирович… На какие силы мы можем рассчитывать из Иркутского и Омского округов?

Пузыревский поправил пенсне, сел в кресло, устроился поудобнее и продолжил:

– В Иркутском округе имеется лишь два резервных батальона, в

Омском – четыре резервных и семь линейных. Если принять во внимание, что все эти части несут напряженную службу уже в мирное время, охраняя порядок, неся массу караулов по гражданскому ведомству, то отправить в Приамурский округ возможно только шесть полков, развёрнутых из резервных батальонов. Рассчитывать же на войска из Европейской России не приходится. Железной дороги пока нет, передвижение резервов затянется на долгие месяцы, а японцы за это время вполне смогут перебросить на материк до двухсот тысяч войск, и занять не только всю Корею, но и вторгнуться в Приморскую область, осадить Владивосток.

– Вы пугаете нас, Александр Казимирович, – вклинился адмирал Чихачёв. – Неужели Вы считаете, что наш флот будет спокойно смотреть, как япошки станут перевозить свою армию? Наши крейсера перетопят их.

– Я не уверен, Николай Матвеевич, – ответил военный министр, – что японцы так же бестолковы, как обезьянки в зоосаде господина Роста или в цирке господина Чинизелли, как то думает Его Высочество…

– Вы забываетесь, Ваше Высокопревосходительство! – неожиданно громыхнул кулаком по крышке дубового стола генерал-адмирал. – Ваши шутки неуместны! Я не только принадлежу к Императорской Фамилии, но и ношу чин, равный фельдмаршальскому, – нервно сказал Алексей Александрович и постучал двумя пальцами по погону, украшенному тремя вышитыми чёрными орлами и скрещенными маршальскими жезлами под вензелем.

Пузыревского это мало смутило, как и покрасневшее лицо Великого Князя.

– Я не хотел никого обидеть, Ваше Императорское Высочество, – сказал он. – Я лишь выразил сомнение, что потопление японских транспортов является таким лёгким делом. Я осведомлён, что японцы запустили большую программу по усилению флота.

– Господа, вернёмся к делу, – стал успокаивать присутствующих граф Игнатьев.