Гессенская волчица - [70]
Великий Князь Сергей Александрович, наблюдавший происходящее издалека из седла, подозвал к себе командующего Измайловским полком полковника Брилевича.>138
– Полковник, по моим прикидкам в этой толпе не менее четырёх тысяч человек. Многие из них пьяны, им сейчас и море по колено. Ваши солдаты способны будут их остановить? Я знаю, что Вы всего две недели командуете полком, но я всегда знал Вас, как дельного офицера…
– Ваше Императорское Высочество, я уверен, что там не меньше пяти-шести тысяч, и остановить их можно только огнём на поражение, – ответил полковник, стараясь говорить так, чтобы его не услышали солдаты. – Но погибнет масса людей, Ваше Высочество. Не лучше ли просто развести мосты, чтобы преградить путь к Зимнему?
– Вы думаете, Александр Васильевич, что у меня так много желания пролить сегодня русскую кровь? Мне жалко каждого русского человека, пусть это будет даже самый отчаянный смутьян… – Голос Великого Князя звучал в морозной тишине ясно и чётко. – Если развести мосты, эта толпа станет пытаться перебраться через Неву по льду. Там ведь полно пьяных, которым плевать на воду и мороз. Нет, полковник, придётся стрелять… Первый залп – поверх голов. Но, ежели не послушают – придётся стрелять по толпе. Нам придётся преподать им этот кровавый урок… С Богом!
– Слушаюсь, Ваше Высочество, – козырнул Брилевич. – Измайловцы исполнят свой долг!
Он развернул своего гнедого коня, пришпорил, и тот пошёл размашистой рысью, вынеся полковника перед фронтом застывших солдат.
1-я рота Лейб-Гвардии Измайловского полка, цвет русской гвардии, стояла с винтовками «к ноге»… Красивые брюнеты с бород-
ками, все ростом – не ниже 43 вершков,>139 с вензелями покойного Императора на алых погонах, в лихо заломленных бескозырках с белыми околышами.
Колонна демонстрантов подходила всё ближе. Брилевич приподнялся на стременах и зычным голосом обратился к измайловцам:
– Не подведите, братцы! Помните о присяге Государыне и Отечеству! Пальба – рот-той! Вверх!
Чётко, как на учении, солдаты взяли винтовки на изготовку. Дружно заклацали затворы. Сотня тупоголовых трёхлинейных патронов вошла в патронники. Толпа как будто не желала видеть этих приготовлений и двигалась вперёд.
Брилевич выдержал небольшую паузу и протяжно скомандовал, как будто пропел молитву:
– Рота-а-а, пли!
Сотня винтовок выпалила вверх. Грохот выстрелов, расколовший тишину, остановил демонстрантов. Толпа замешкалась, но через несколько минут от неё отделилось два человека.
Первым шёл Бальмонт, который, как бы бравируя, нацепил свою широкополую шляпу на трость и нёс её высоко над головой. Чуть сзади шёл длинноволосый молодой человек в пенсне, одетый в роскошную шубу из выдры и бобровую шапку. Подойдя вплотную к Брилевичу, они остановились.
– Господин полковник, – обладатель роскошной шубы протянул Брилевичу несколько листов бумаги, – я приват-доцент Пётр Струве, а мой коллега – поэт Константин Бальмонт. Мы хотим передать Императрице петицию петербургских студентов, в которой изложены требования, принятые на собрании…
– Что ещё за требования? Вы совсем спятили, господин приват-доцент! – резким движением руки Брилевич оттолкнул протянутые ему бумаги. – Мерзавец ты, а не приват-доцент! Немедленно возвращайтесь назад и передайте, что ежели через пять минут толпа не разойдётся, то следующий залп будет по бунтовщикам! И пеняйте тогда на себя!
– Это не бунтовщики, полковник, – вклинился Бальмонт. – Это обычные русские люди, которые пришли за милостью. Царица…
– Молчать! Вон отсюда! – голос Брилевича сорвался на крик. Полковник взял коня в шенкеля и отъехал в тыл измайловцев, приготовившись командовать.
Видя, что полковник не пожелал взять петицию, и что переговорщики возвращаются назад ни с чем, наиболее дерзкие, точнее те, кто уже успел принять дозу спиртного посолиднее, пошли на солдат, пытаясь добросить булыжники и пустые бутылки. В толпе студентов раздавались выкрики, что солдаты стрелять не будут…
Великий Князь Сергей Александрович, видя успешное наступление студентов, досадливо воскликнул:
– Ну чего же Брилевич медлит!!! Эти сволочи же сейчас сомнут измайловцев!!!
И в этот момент раздалось протяжное:
– Пальба – рот-той! Прям-ма-а по толпе! Рота-а – пли!
Множество выстрелов сливаются в один… Десятки мёртвых и раненых валятся на мостовую. Пьяные наглецы, ближе всех подошедшие к солдатам, все сражены. Среди трупов виднеется тело в роскошной шубе из выдры. Залитые кровью бумаги разлетелись… Рядом упал раненый в обе ноги, истекающий кровью Бальмонт. Вереща от боли, как заяц-подранок, он попытался ползти. Подбежавший к раненому поэту Короленко упал на колени, и закричал, воздев руки к небу:
– Убийцы-ы! Опричники! Будьте вы прокляты!
Истошный, напоминающий бабий, голос Короленко слышен далеко. Но вот снова раздалась протяжная команда:
– Рота-а – пли!
Второй залп измайловцев снёс передние шеренги демонстрантов… Рёв ужаса. Студенты стали бежать в беспорядке, некоторые стали на колени, умоляя о пощаде. В то время, когда передние стали разворачиваться бежать, толпа напирает сзади. Началась давка. После третьего залпа демонстранты рванулись в направлении Николаевского моста. Видя это, Брилевич скомандовал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?