Генеральная проверка - [88]

Застигнутые врасплох, мы вскочили с мест. Гичев быстро подошел ко мне с пистолетом в руке. «Я буду стрелять!» — сказал он и тут же сделал три выстрела в дверь, в ту сторону, откуда доносились голоса. В следующую секунду он поднес пистолет к виску и выстрелил еще раз. Его тело рухнуло на стоявшую позади кровать и сползло на пол. Сразу после выстрелов Гичева полиция открыла по нашей комнате огонь. Со звоном разлетались оконные стекла, пули защелкали по стенам. Стреляли со стороны улицы Веслец. Мы все бросились на пол. В окно влетела круглая осколочная граната и упала недалеко от нас. В ту же минуту стрельба прекратилась и полицейские бросились со двора, видимо ожидая взрыва. Мы тут же воспользовались этим и выскочили из комнаты через окно и дверь… Ванков оказался предателем. Так сорвалось восстание в Софии, что в большой степени обусловило наше поражение в вооруженной борьбе во всей стране».

Вот как развивались события в Софии 21 сентября 1923 года. Члены Главного военно-революционного комитета ехали в это время через Петроханский перевал в Выршец, не зная о том, что происходит в столице.

ВОССТАНИЕ Роман

1

Они уже достигли постоялого двора «Гинци» и чешмы[14] с двумя фонтанчиками. Вспомнили свой разговор с хорошо одетым господином, который осматривал машину и пассажиров в ней. Посмеялись над шофером, который назвал их важными лицами и государственной комиссией, и попросили его повторить им всю историю от начала до конца. Парень рассказал им ее во второй и в третий раз, но теперь они уже не слушали его, так натянуты были нервы.

— Говорю ему: «Кофе с ними не пить, — продолжал шофер, — что прикажут, то и буду делать. А вы подвиньтесь в сторонку, господин, а то оболью ваши лаковые остроносики».

Машина едва ползла но старому, покрытому щебенкой шоссе, которое — придет время — назовут историческим. Она протискивалась между голыми ребрами гор, продиралась вперед, к военной заставе. Встреча с хорошо одетым господином, который деликатно попытался расспросить их, кто они такие и куда едут, представлялась им сейчас игрой. Вот как напишет об этом майор:

«Машина поднялась на восемьсот метров над Софийской долиной. Оставалось еще сто метров, чтобы добраться до горного хребта, где и находился Петроханский перевал. К счастью, с вершины Ком спустились облака, упали крупные капли дождя. Я высунулся из машины и помахал «письмом генерала Русева». Начальник заставы счел для себя излишним появляться под проливным дождем. Он сделал знак рукой, и наша машина свободно покатила от перевала вниз. Самое опасное место мы миновали».

А было это так. Четверо настороженно сидели под брезентовым тентом, внимательно следя за группой военных, которая находилась в нескольких метрах от них. Малейшая попытка с их стороны задержать машину — и в ход пошли бы пистолеты. Но «письмо генерала Русева» сделало свое доброе дело. Все облегченно вздохнули. Самое опасное место миновали. Сейчас они могли спокойно смотреть на небо, на освещенные солнцем и гонимые ветром облака, которые тянулись и исчезали за вершинами Стара-Планины. Майор позволил снова открыть брезентовый тент на машине. Спустя годы, вспоминая об этом, он напишет, что застава была предупреждена по телефону об отъезде из Софии видных коммунистов Васила Коларова, Георгия Димитрова и Гаврила Генова:

«Эта машина во что бы то ни стало должна быть задержана, пассажиры арестованы и под строжайшей охраной доставлены в Софию; при попытке к бегству — расстрелять».

Но все это уже в прошлом. А сейчас машина стремительно неслась вниз по старому Берковскому шоссе среди высокого букового леса. Синие скалы виднелись между стволами деревьев, какая-то пенистая речушка, пересекая дорогу, тоже стремилась к равнине. Пожелтевшие опавшие листья лежали в канавах. Со стороны оврагов налетал холодный ветер, напоминая об осени. Но это не пугало пассажиров, которые стремились как можно скорее добраться до Выршеца, установить связи с партийными организациями и начать борьбу, к которой они готовились все лето.

До этого момента сведения, поступавшие к ним, были ободряющими. Так говорил и Гаврил Генов, военный специалист и организатор масс в этом крае. Они ему верили. Правда, многое было еще не известно им, поэтому Димитров, которому в машине были доверены функции коменданта, распорядился остановиться на короткое время, чтобы отдохнуть и обдумать дальнейший маршрут. До Выршеца было всего несколько километров. В такое время вряд ли разумно въезжать в это курортное местечко без предварительной разведки.

— Мы рискуем! — говорил Димитров. — Даже если полиция еще и не предупреждена, все равно рискуем!

— Она уже предупреждена, — сказал Коларов, — в этом я абсолютно уверен! Вопрос в том, как ее перехитрить, чтобы добраться до «Незабудки». Что думает Гаврил?

Гаврил не ожидал, что так быстро от него потребуется высказывать свое мнение, как местному руководителю.

— Действительно, — сказал он, — я знаю здесь каждый камень, так что будьте уверены в успехе дела. Правда, есть одно «но»…

— Что именно?.

— И меня здесь все знают.

— Да, — сказал Димитров, — это очень важно. Я предлагаю следующий вариант: майор идет в село, мы ждем его за околицей до тех пор, пока будет установлена связь, а затем, когда за нами придет связной, остановимся у Станчевых, если, конечно, условия позволят.