Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - [27]
Как настойчиво утверждают многие «черные» феминистки, предположение, что женщины разделяют общие интересы и опыт, — это не просто неточно, это также способ поддержания привилегированной точки зрения западных «белых» женщин из среднего класса. Эти представительницы своего класса и положения часто ставят знак равности между своими проблемами и приоритетами и проблемами и приоритетами всего женского пола. Они пропагандируют идею «сестринской общности», игнорирующую их собственные преимущества и замалчивающую существование «других» женщин (критический обзор этого утверждения, см.: King, 1988; Lieu, 1994; West and Fenstermaker, 1996; Aziz, 1997). Напротив, современный «черный» феминизм развивает более усложненный подход к функционированию гендерной, расовой и классовой принадлежности как динамической взаимосвязанной системы угнетения, ни одна составляющая которой не может быть понята в отрыве от других. Такой анализ показывает, что все люди существуют в матрице угнетения и привилегий. Поэтому опыт быть женщиной или мужчиной качественно отличается и зависит от принадлежности такого человека к определенному классу, этнической группе. Также опыт гендерной идентичности меняется в зависимости от классовой или расовой принадлежности человека (см.: широкий корпус текстов, например: King, 1988; Collins, 1990; Crenshaw, 1998). Соединив эту идею с указанной ранее теорией положения, получим: так как они «занимают худшую позицию в серии дихотомий», «черные» женщины, в принципе, имеют более четкие представления о многогранной и блокирующей природе классов, расы и гендера (Collins, 1990, p. 70). Как утверждает эта «черная» американская феминистка, это также указывает и на другие способы угнетения, базирующиеся на возрасте, физических возможностях или сексуальной ориентации, и на необходимость понимания их всех как части единого целого.
Применение этого подхода к политике времени означает, что опыт «белой», образованной работающей женщины с ребенком, похоже, дает более четкие представления распределения темпоральных ресурсов и противоречий между темпоральными культурами ее дома и рабочего места, чем опыт ее мужа. В то же время опыт ее нянечки разоблачает еще большее влияние экономических ресурсов на использование времени, так как она не будет зарабатывать достаточно для «экономии времени», например, возвращаясь на такси домой или нанимая кого-то для уборки своего дома. Если нянечка — эмигрантка, оставившая своего ребенка в своей стране, ее опыт приоткрывает еще существование и влияние «всемирной цепочки работы», невидимой для ее нанимателей (Ehrenreich and Hochschild, 2003b). Также работники (часто эмигранты), ухаживающие за престарелыми людьми или инвалидами, намного меньше, чем люди, нуждающиеся в постоянном уходе, понимают потребности и разочарования тех, кто вынужден тратить целые часы на выполнение простейших действий, которые люди без таких недостатков делают за считанные минуты. Хотя в некоторых случаях их потребности могут быть удовлетворены при доступности определенных ресурсов, но они редко публично артикулируются, и потому часто являются основным источником недовольства. Ясно также, что негативные последствия чересчур удлиненного рабочего дня не ограничиваются женщинами, и акцент на наименее привилегированные группы показывает, что это еще тяжелее для тех, кому при этом еще и плохо платят. Эти соображения показывают, как этот «взгляд снизу» обеспечивает нас новой информацией, которую более привилегированные, как правило, замалчивают, но и этот опыт темпоральных привилегий и угнетения не распределяется только по гендерному признаку. Хотя давление на женщин среднего класса стало предметом оживленных политических дебатов в контексте взаимоисключающих требований семьи и карьеры, анализ потребностей и опыта их уборщиц и нянечек вместе с нуждами инвалидов, престарелых людей или получающих низкую зарплату мужчин могут сказать нам значительно больше о том, как общества функционируют, и человеческих потребностях.
Влияние постмодернизма
Акцент «черного» феминизма на сложном и всепроникающем характере мужского и женского опыта частично совпадает с «деконструкцией» «мужского» и «женского», провозглашенной современной постструктуралистской/постмодернистской феминистской теорией, и её же критикой бинарных оппозиций мышления. Этот подраздел раскроет некоторые ключевые характеристики данной теории для тех, кто с ней еще не знаком, а после этого покажет ее применимость для феминистской практики и темпорального понимания.
Деконструируя пол и гендер
Постструктуралистская теория исходит из того, что любая связь между словами и «реальностью», которую они обозначают, — временная, реляционная и зависимая от контекста, поэтому такие понятия, как «мужчина» и «женщина», сами по себе не несут никакого значения. Описывать кого-то как «мужчину», значит, отличать его от мальчика, женщины, животного, тогда как «настоящий мужик» — не вымышленный персонаж или изваяние, это понимание зависит от доминирующего идеала мужественности, это не гей, чувствительный или слабый… и не тот человек, который проводит свое время, убирая дом, стирая подгузники или обсуждая свои чувства. Хотя слова определяют для нас то, каким мы видим мир, значение этих слов, самих по себе, всегда изменяемые и непостоянны, их понимание различно для разных людей и в различные времена. Процесс «именования» или присвоения имени поэтому внутренне текучий и не окончательный, а не стабильный и закрытый.
Подробное исследование истории теории феминизма с XVII по XX век, освещающее её формирование, развитие и разделение на различные течения.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Книга представляет собой исследование причин процессов, повлекших за собой разрушение СССР, в исторической ретроспективе с момента окончания Второй мировой войны до наших дней. Благодаря системному анализу, автору удалось показать, как осуществлялся разгром Советского Союза извне и изнутри: с активным участием в этом процессе информационно-аналитических институтов и технологий США и рядом предательств со стороны высшего руководства СССР. Ему удалось опровергнуть миф о «естественном» распаде Союза как изжившей себя социально-политической и экономической системы, а также высветить подлинные причины страшной трагедии, приведшей к огромным жертвам и потерям советского государства и советского народа.
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.
Доменик Рикарди — известный канадский футуролог. В октябре 2000 г. он дал интервью, в котором поделился своим прогнозом-предсказанием о будущем России в 21 веке. На Западе его еще называют «квебекским Нострадамусом» — если верить журналистам, во время «Уотергейтского скандала», назвал точную дату отставки американского президента Никсона, предсказал разрушение Берлинской стены, распад Югославии и развал СССР. Читая прогнозы Доменика Рикарди, невольно приходишь к мысли, что его версия будущего — следуя его аргументам и выводам — намного реальнее, чем официальная ложь. В отличие от распространенного в интернете сокращенного текста этого интервью под названием «Доменик Рикарди: я Россию уже не вижу», здесь представлена полная версия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.