Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - [26]

Другое/лучшее понимание времени?

Эта книга аргументированно поддерживает «феминистскую точку зрения», исходящую из того, что мужчины и женщины по-прежнему следуют в русле различных социальных ролей и поэтому их опыт восприятия мира будет различаться. До тех пор, пока женщины остаются подчиненной группой, их знание потенциально «лучше», чем доминантное, созданное мужчинами: женщины стремятся разоблачить гендерные властные отношения, а мужчины, напротив, пытаются скрыть их. Предназначение феминистских знаний — отражение и улучшение жизни женщин, это, похоже, более честный подход, чем якобы гендерно нейтральное знание, создаваемое мужчинами, которые никогда не признавали привилегированности собственной позиции, хотя феминистские знания, в принципе, доступны и для них (классические формулировки основных позиций феминистских теорий, см.: Harstock 1985; более поздние позиции и дискуссии, см.: Harding, 1986; McLaughlin, 2003; Harding, 2004).

Часть III применяет это положение для выявления специальной темпоральной точки зрения, возникшей под влиянием традиционных женских обязанностей по уходу и показывающей, как она была подавлена доминирующей темпоральной культурой. Такой анализ также разоблачает мужское мировоззрение, которое до недавних пор было неявным базисом для количественных исследований использования времени; это ставит под вопрос возможность проведения мужчинами-учеными объективных исследований использования времени.

Схожие аргументы о мужских и женских темпоральных перспективах происходят из тезиса Кэрол Гиллиган (Carol Gilligan). Она утверждала, что женщины и мужчины по-разному мыслят об этических вопросах, и тут дело не в том, что это знак эмоциональной и интеллектуальной незрелости женщин, как утверждают некоторые мужчины теоретики: женский «другой голос» такой же значимый, как и мужской. Этот голос не говорит об абстрактных принципах справедливости или использует словарь индивидуальных прав и соглашений; скорее, он рассматривает возникающие проблемы в их определенном контексте и делает акцент на человеческой взаимозависимости, отношениях и потребности в заботе, ответственности. Гиллиган также пишет, что если мужское этическое мышление излишне индивидуалистично, то женщины, наоборот, мало внимания уделяют собственному значению; вот почему, современная этическая теория должна соединить женское понимание ответственности с мужской идеей прав.

Как будет показано в восьмой главе, некоторые феминистские авторы развивают этот подход «этики заботы», утверждая, что обязанности женщин приводят их к пониманию времени как по своей сути родственного, общего и затраченного на других, тогда как мужчины рассматривают время как принадлежащее им одним и используют его как заблагорассудится. Утверждая необходимость признания этого «родственного аспекта» времени, некоторые исследователи также повторяют мысль Гиллиган о необходимости соединения мужских и женских перспектив, забывая при этом, что если это родственное время не связано с индивидуальным и часовым значением времени, женщины будут просто поглощены требованиями других и утратят всякую возможность контролировать свои жизни.

Вопреки некоторым интерпретациям, Гиллиган связывает отличия в этическом мышлении с воспитанием и жизненным опытом, а не с биологией. Кроме того, если Виржиния Хелд (Virginia Held) (Held, 1994) определяет связь между «матерью, или материнским индивидом» и ребенком как источник морального мышления, она не считает, что этот индивид обязательно должен быть женщиной. Далее Сара Раддик (Sarah Ruddick, 1990) утверждает, что «материнское мышление», базирующееся на «защищающей любви» и решении конфликтов, является продуктом опыта отношений матери и ее маленького ребенка, которые могут и должны быть приобретены мужчинами. Утверждая, что формы использования времени, традиционно ассоциированные с женщинами, приводят к позитивным моральным качествам, эти авторы усилили вес более общих аргументов в пользу включения и поощрения мужчин к принятию обязанностей по уходу.

Какие женщины, какая женщина?

В соответствии с наиболее распространенной в феминистской теории точкой зрения и «этикой заботы», мужчины и женщины — это легко распознаваемые и взаимно исключающие группы. Женщины, в таком случае, всегда находятся в менее благоприятных условиях, чем мужчины, и поэтому имеют коллективный интерес в осознании и борьбе с гендерным неравенством. Тем не мене, важно не забывать, что далеко не все женщины — это матери или сиделки, и то, что всегда присутствует ряд социальных и физических отличий среди женщин, включая классовую и расовую принадлежность, возраст, семейное положение и сексуальную ориентацию. Вот почему смысл и опыт быть женщиной очень изменчив. Даже женщины, имеющие схожий статус и жизненный опыт, разделяющие общие подходы, переживают конфликт интересов, как, например, так называемые «материнские войны» в США между женщинами, принадлежащими к среднему классу, кто хочет сделать карьеру, и теми из них, кто посвящает все свое время заботе о детях (Buxton, 1998; Boyd, 2002). Часто эти различия усиливаются другими социальными отличиями; несомненно, прежде чем прийти к общему пониманию своих интересов, женщины часто «объединяются вместе как домохозяйки и незамужние девушки, работодатели и работницы, и в пределах других разделений привилегий и возможностей» (Ehrenreich and Hochschild, 2003a, p. 11).