Гавел - [196]

.

В конце года, после раскрытия подозрительного финансирования политических партий и обусловленного этим падения правительства, настроение было и впрямь неважное, и Гавел уже не был уверен, стоит ли ему вновь выдвигать свою кандидатуру и сможет ли он в этом случае рассчитывать на избрание[996]. О его по-прежнему непререкаемом нравственном авторитете более, чем что-либо, свидетельствует тот факт, что 20 января 1998 года парламент – хотя многие депутаты и чувствовали себя униженными и оскорбленными его речью – в четвертый раз избрал его президентом, правда, большинством с перевесом всего лишь в один голос[997] и после долгих дебатов, которые заключались в основном в нападках со стороны депутатов от компартии и республиканцев, чей лидер Мирослав Сладек тогда находился под стражей, ожидая суда по обвинению в разжигании национальной розни. Многие же выступления в поддержку Гавела, прозвучавшие из уст депутатов от демократических партий, были несколько половинчатыми. Даже те, кто, как я, безоговорочно поддерживал избрание Гавела, чувствовали себя обязанными предварить голосование такой преамбулой: «Сегодня мы понимаем, что не избираем ни полубога, ни короля-философа. Мы избираем одного из нас, человека небезгрешного, как и все мы, но такого человека, который принес большие жертвы, посвятив немалую часть своей жизни, в том числе последние восемь лет, служению обществу и этому народу <…>. Наша страна не очень любит великанов, но многие из нас, как и значительная часть мира, видят среди нас по меньшей мере одного человека-великана – ошибающегося, так как другими люди-великаны не бывают, – и этот человек – Вацлав Гавел»[998].

После оглашения результата выборов раздался выкрик депутата-республиканца Яна Вика: «Пан Гавел, пусть вам будет стыдно!» Ответом ему был пронзительный свист с галерки. Свистела Даша Гавлова, которая хотела подбодрить мужа. В любом случае Гавел понимал, что это его последние выборы. По конституции он больше не мог выдвигать свою кандидатуру.

Второго февраля 1998 года Гавел вновь был введен в должность президента Чешской Республики. Дела как будто шли на лад. Перед ним – новый президентский срок, и у него новая жена. Последний кризис, связанный с состоянием здоровья, отступил так же, как кризис политический. Клаус, его самый нелюбимый политик в лагере реформаторов, покинул пост премьера. Его место до проведения досрочных выборов занимал Йозеф Тошовский (до того – управляющий Чешским национальным банком), в равной мере обязанный своим авторитетом и легитимностью как президенту, так и политическим партиям.

Но вместо того чтобы испытывать удовлетворение, Гавел впадал в хандру. «В эти выходные у меня была одна из самых глубоких депрессий за долгое время», – писал он через месяц после своей инаугурации[999]. Реагируя на упреки в том, что он становится «заурядным политиком», Гавел признавал, что его выступления уже не такие «хлесткие и написанные с удовольствием»[1000]. Верным признаком его разочарования в том, как идут дела, была очередная затеянная им реорганизация президентской канцелярии. Необычным для прежнего Гавела было в этот период то, что он часто терял самообладание, осыпая своих служащих упреками в том, что они недостаточно поддерживают его усилия, и выдвигая необдуманные обвинения, часть из которых ему затем приходилось брать назад, как в случае, когда он перед телекамерами посетовал на «леность» сотрудников канцелярии в его отсутствие. «Я весь на нервах, часто раздражаюсь и при этом не раз кого-то неумышленно обижаю», – извинялся он письменно, как ему было привычнее, перед коллегами, приписывая свою раздражительность отказу от курения[1001]. Это было вполне естественное, однако, наверное, не единственное объяснение. Гавел не только страстно мечтал о сигарете – его попытка изменить ход вещей, у истоков которого он стоял, не принесла желаемого результата.

Его политический противник Вацлав Клаус, восставший из небытия, вел эффективную избирательную кампанию под лозунгом «мобилизации» перед лицом якобы грозящей опасности прихода к власти левых сил. ГДП на билбордах ставила избирателей перед однозначным выбором: «Влево или с Клаусом». А когда левая социал-демократическая партия во главе с Милошем Земаном все же выиграла и ГДП заняла только второе место, Клаус заключил ошеломляющую политическую сделку под названием «оппозиционный договор», или – более возвышенно – «договор о создании стабильного политического пространства», в котором обязался поддерживать составленное Земаном правительство меньшинства в обмен – хотя это и не было сформулировано – на места в наблюдательных советах государственных компаний для представителей ГДП. Страна качнулась влево – причем с Клаусом.

Всем этим событиям предшествовала еще одна встреча президента со смертью. Четырнадцатого апреля 1998 года, на пятый день очередной незадавшейся романтической поездки с Дашей в австрийские Альпы, Гавела доставили на вертолете в больницу в Инсбруке с резкими болями в области живота. Лучший австрийский хирург профессор Эрнст Боднер диагностировал перфорацию толстой кишки и сразу же провел операцию. По всей видимости, Гавел был всего в нескольких часах от смерти в результате сепсиса, и спасли его только искусство хирурга, его собственная исключительная воля к жизни и заботы Даши, не отходившей от него ни на шаг. Гавел поправился и в середине мая вернулся в Прагу.