Гарики из Иерусалима. Книга странствий - [30]

* * *

Российской власти цвет и знать

так на свободе воскипели,

что стали с пылом продавать

все, что евреи не успели.

* * *

Мы потому в России жили,

высокий чувствуя кураж,

что безоглядно положили

свой век и силы на мираж.

* * *

Охвостье, отребье, отбросы,

сплоченные общей кутузкой,

курили мои папиросы,

о доле беседуя русской.

* * *

Этот трактор в обличье мужчины

тоже носит в себе благодать;

человек совершенней машины,

ибо сам себя может продать.

* * *

Кто сладко делает кулич,

принадлежит к особой касте,

и все умельцы брить и стричь

легко стригут при всякой власти.

* * *

Конечно, это горько и обидно,

однако долгой жизни под конец

мне стало совершенно очевидно,

что люди происходят от овец.

* * *

Кто в годы рабства драться лез,

тому на воле стало хуже:

пройдя насквозь горящий лес,

ужасно больно гибнуть в луже.

* * *

Смотреть на мир наш объективно,

как бы из дальней горной рощи —

хотя не менее противно,

но безболезненней и проще.

* * *

По Божьему соизволению

и сути свойства, нам присущего,

дано любому поколению

насрать на мысли предыдущего.

* * *

Надеюсь, я коллег не раню,

сказав о нашей безнадежности,

поскольку Пушкин слушал няню,

а мы — подонков разной сложности.

* * *

Российский жребий был жестоко

однажды брошен волей Бога:

немного западней Востока,

восточней Запада — намного.

* * *

Наш век настолько прихотливо

свернул обычный ход истории,

что, очевидно, музу Клио

потрахал бес фантасмагории.

* * *

Возложить о России заботу

всей России на Бога охота,

чтоб оставить на Бога работу

из болота тащить бегемота.

* * *

Что говорит нам вождь из кучи,

оплошно вляпавшись туда?

Что всей душой хотел как лучше,

а вышло снова как всегда.

* * *

Все споры вспыхнули опять

и вновь текут, кипя напрасно;

умом Россию не понять,

а чем понять — опять неясно.

* * *

Наших будней мелкие мытарства,

прихоти и крахи своеволия —

горше, чем печали государства,

а цивилизации — тем более.

* * *

На свете ни единому уму,

имевшему учительскую прыть,

глаза не удалось открыть тому,

кто сам не собирался их открыть.

* * *

Святую проявляя простоту,

не думая в тот миг, на что идет,

всю правду говорит начистоту

юродивый, пророк и идиот.

* * *

История бросками и рывками

эпохи вытрясает с потрохами,

и то, что затевало жить веками,

внезапно порастает лопухами.

* * *

Хоть очень разны наши страсти,

но сильно схожи ожидания,

и вождь того же ждет от власти,

что ждет любовник от свидания.

* * *

Когда кипят разбой и блядство

и бьются грязные с нечистыми,

я грустно думаю про братство,

воспетое идеалистами.

* * *

Опасностей, пожаров и буранов

забыть уже не может ветеран;

любимая услада ветеранов —

чесание давно заживших ран.

* * *

А жалко порою мне время то гнусное,

другого уже не случится такого,

то подлое время, крутое и тусклое,

где стойкость полна была смысла тугого.

* * *

В те года, когда решенья просты

и все беды — от поступков лихих,

очень часто мы сжигаем мосты,

сами только что ступивши на них.

* * *

Справедливость в людской кутерьме

соблюдает природа сама:

у живущих себе на уме —

сплошь и рядом нехватка ума.

* * *

Есть в речах политиков унылых

много и воды, и аргументов,

только я никак понять не в силах,

чем кастраты лучше импотентов.

* * *

Всюду запах алчности неистов,

мечемся, на гонку век ухлопав;

о, как я люблю идеалистов,

олухов, растяп и остолопов!

* * *

Поет восторженно и внятно

душа у беглого раба

от мысли, как безрезультатно

за ним охотилась судьба.

* * *

Забавно туда приезжать, как домой,

и жить за незримой межой;

Россия осталась до боли родной

и стала заметно чужой.

* * *

За раздор со временем лихим

и за годы в лагере на нарах

долго сохраняется сухим

порох в наших перечницах старых.

* * *

А то, что мы подонками не стали

и как мы безоглядно рисковали, —

ничтожные житейские детали,

для внуков интересные едва ли.

* * *

То ли мы чрезмерно много пили,

то ли не хватило нам тепла,

только на потеху энтропии

мимо нас эпоха потекла.

* * *

За проволокой всех систем,

за цепью всех огней

нужна свобода только тем,

в ком есть способность к ней.

* * *

Уже настолько дух наш косный

с Россией связан неразлучно,

что жить нам тягостно и постно

повсюду, где благополучно.

* * *

Эпоха нас то злит, то восхищает,

кипучи наши ярость и экстаз,

и все это бесстрастно поглощает

истории холодный унитаз.

* * *

Мы сделали изрядно много,

пока по жизни колбасились,

чтобы и в будущем до Бога

мольбы и стоны доносились.

* * *

Я бы многое стер в тех давнишних следах,

только свежее чувство горчит;

мне плевать на того, кто галдит о жидах,

но загадочны те, кто молчит.

* * *

России вновь дают кредит,

поскольку все течет,

а кто немножко был убит —

они уже не в счет.

* * *

Густы в России перемены,

но чуда нет еще покуда;

растут у многих партий члены,

а с головами очень худо.

* * *

В гиблой глине нас долго месили,

загоняя в грунтовую твердь,

мы — последние сваи России,

пережившие верную смерть.

* * *

Русское грядущее прекрасно,

путь России тяжек, но высок;

мы в гавне варились не напрасно,

жалко, что впитали этот сок.

Поскольку истина — в вине, то часть ее уже во мне

Чтоб я не жил, сопя натужно,

устроил Бог легко и чудно,

что все ненужное мне трудно,

а все, что трудно, мне не нужно.

* * *

Когда, пивные сдвинув кружки,

мы славим жизни шевеление,

то смотрят с ревностью подружки

на наших лиц одушевление.