Гамбит - [44]

Минж оживился, начал шёпотом рассказывать, называть имена. Я задал вопрос по одной простой причине: мне хотелось знать масштабы, на которые смогу в случае чего рассчитывать. Жизнь длинна и полна неожиданностей, нужно уметь пользоваться любым инструментом, который попадает в руки.

Допрашивать Минжа, как следователь или прокурор, я, разумеется, не мог. Пусть пацан и молод, но видно, что калач уже тёртый. Запрётся наглухо, если почует неладное. На длительную работу внедрённым агентом у меня элементарно не хватило бы времени. Пришлось довольствоваться малым, восстанавливать структуру из оговорок и полунамёков.

Яозу был главным. Сначала я подумал, что речь идёт о парне моего возраста, или несколькими годами старше. Но Минж разговорился, и выяснилось, что под началом у Яозу ходят и взрослые инвалиды-попрошайки — те, кого в моём мире называли профессиональными нищими. Тут это дело, как и во всех других цивилизованных мирах, было поставлено на крепкие коммерческие рельсы. Просить подаяние в «рыбных» местах можно было, только если засылаешь долю правильным людям. В противном же случае варианта было два: либо твоя инвалидность усугубляется, либо появляется. То же самое касалось и карманных краж.

Минж не сильно на меня обиделся за подставу с залётом в обезьянник. Ход моих мыслей оказался ему вполне понятен. Я, вернувшись после долгой отлучки домой, увидел за работой незнакомого пацана и взбесился. Это было в порядке вещей. Яозу, как я понял, мог вообще сначала избить палкой, а потом уже поинтересоваться, в чём, собственно, дело.

Палка… Я повёл плечами. Палку у меня при задержании, естественно, изъяли — как и пистолет. Надо будет этот момент проконтролировать, а то знаю я наших. С маргиналами никто сильно не церемонится, и о правах человека речь особо не заходит.

Насчёт Юна и остальных я не беспокоился. Детишки взрослые. У Юна — влияние, связи и деньги, у клановых бойцов — опыт решать проблемы. Если захотят, они тут за пару дней свою банду сколотят и выжмут Яозу серебряные рудники окучивать. Уж в гостиницу заселиться точно сумеют и без меня.

Тем более, как выяснилось за последние сутки, убить хотели не Юна, а меня, поэтому именно себя я и пытался обезопасить, звоня в гостиницу в последний момент. Тонкий момент: когда я в безопасности, могу сосредоточиться на защите Юна. А вот если меня пытаются убить всякие красные ниндзя, отдачей может зацепить кого угодно. Случившееся в поезде — тому вернейшее доказательство.

Итак, парни сейчас должны были решать бытовые проблемы и беспокоиться обо мне. А я мог спокойно заняться агентурной работой. Вряд ли кому-нибудь, даже Юну, придёт в голову мысль, что я нарочно, с радостью сдался полиции, хотя именно так оно, по сути, и было. Услышав, что полицейский меня знает, я подумал: а почему нет?

Разговор с Юном в поезде лишь подтвердил мысли, которые возникли давно. Пути мои с кланом Чжоу могут разойтись в любой момент. Прикрыть наркоторговлю Юну никто не позволит. Поначалу он, конечно, будет морщиться, давая необходимые разрешения, а потом и морщиться перестанет. Плавали, знаем, как это работает. Не мой путь.

Пока что клан был мне нужен. Чтобы попасть на сходняк, разузнать больше о Кианге. А то и встретить его — чем чёрт не шутит. Дальше я намереваюсь действовать по обстоятельствам, и эти обстоятельства легко могут заставить свернуть куда угодно.

У меня было преимущество, которое легко можно назвать недостатком: я был один. То есть, сам по себе, не представлял никакую структуру, а соответственно, у меня были развязаны руки. В прошлой жизни я, пусть и формально, должен был следовать инструкции. В этой я был никто. Присягу клану я разрешил себе не считать. Если мой путь — путь защитника, значит, я защищу мир от Кианга, вот и вся цель. И в её достижении все средства хороши.

Снаружи, за решёткой, вдруг поднялось небольшое оживление — пришла женщина, у которой Минж стащил сумочку. Ей было хорошо за тридцать, красотой она не блистала, однако относилась к той прекрасной породе женщин, которым внутренняя доброта успешно заменяет внешние достоинства. Во всяком случае, когда посмотрела на меня, я непроизвольно улыбнулся.

Женщина, судя по тем обрывкам фраз, что доносились, пришла меня защищать. Писать заявление она категорически отказалась, заявила только на Минжа, а меня выставила героем. Бравший меня полицейский пытался её убедить ровно до того момента, как женщина пообещала оформить жалобу на него, и вообще поднять шумиху вокруг того, что полиция хватает, кого попало, лишь бы создать иллюзию бурной деятельности. Полицейский быстро стушевался и выпроводил женщину. После чего заговорил с дежурным, бросая в мою сторону яростные взгляды.

— Не, не отпустит, — сказал Минж. — Слыхал, это… им весь отдел дрюкнули. До конца месяца надо показатели поднять. Щас придумают, повесят на тебя чего-нибудь.

А может, и вешать не придётся… Вот этот, беспокойный, что метался по клетке, вдруг остановился и пристально уставился на меня.

— Проблемы, брат? — спросил я.

В таких случаях часто бывает, что кто первым проявил инициативу — тот и победитель. Однако сейчас ситуация была иной.