В школе Цюань не водилось календарей.
Они не висели ни в столовой, ни в спальнях — вероятно, считалось, что ученикам такое баловство ни к чему. Эти вольности могли себе позволить только люди вроде мастера Куана.
В кухне на стене висел календарь, по которому девчонки высчитывали дни, оставшиеся до очередного праздника. Каждый месяц от календаря отрывали лист, и появлялось изображение нового цветка. Этому событию девчонки неизменно радовались и бурно обсуждали, какой цветок будет на следующей картинке. И в общей комнате борцов стену тоже украшал календарь — приобретение, несомненно, контрабандное. На нём был изображён какой-то храм, а под картинкой с храмом пряталась фотография полуголой красотки. Храм календарь демонстрировал днём. Вечером, после отбоя, когда борцы собирались в комнате, картинку с храмом откидывали.
Прелести красотки служили поводом для бесконечных пошлых шуток. К шуткам я не прислушивался. Я отсчитывал по календарю дни, проведённые в Цюане.
Я находился здесь почти полгода. Из них четыре месяца — в статусе борца. Эти месяцы мог описать одним словом: тренировки.
Бесконечные, изнуряющие, вместе с другими парнями — каждый день. И плюс те, что Вейж проводил со мной индивидуально, по-прежнему под покровом ночи, раз или два в неделю.
Однажды, когда я поспешил выйти после отбоя, мой новый сосед Ронг ещё не уснул. «Ты куда?» — спросил он. Я машинально ответил: «Приручать дракона». «А. Ну, удачи», — отозвался Ронг и захрапел. Только выйдя наружу и закрыв за собой дверь, я задумался о том, что сказал, и что Ронг услышал.
Впрочем, волноваться из-за Ронга и Бэя не приходилось. После того, как я отоварил обоих, защищая Ниу, они внезапно стали моими преданными фанатами. Нет, ребята не были мазохистами, просто в драке я спонтанно применил несколько боевых техник избранных духами.
Парни восприняли произошедшее на удивление здраво. Не побежали трепаться — ну, во всяком случае, я пока не замечал последствий их трепотни — не стали просить: «научи нас так же!». Они даже не рвали ифу на груди, клянясь в вечной дружбе. Нет, Ронг и Бэй просто смотрели на меня с безграничной преданностью, не ставили палок в колёса и, по мере сил, избавляли от разных неприятностей.
В частности они мне помогли интегрироваться в новый коллектив. Я представления не имел, как жить среди борцов, после всего, что они сделали или собирались сделать. Предполагал, что меня постараются уничтожить в первые же дни, однако Бэй и Ронг, пусть и обладали всего-навсего белыми поясами, как-то умудрились убедить остальных борцов в том, что я — это хорошо или, как минимум, неплохо.
Никто не подошёл, не сказал: «Лей, прости, что мы пытались сварить тебя в бассейне с кипятком, что чуть не изнасиловали твою девушку, что сломали тебе ногу два раза». Мы с борцами не стали друзьями, да я этого и не хотел. Дружба с животными в мои планы не входила. Всё, что мне было нужно — встать на ноги, дожить до турнира и выбить себе хоть какую-то свободу, чтобы отыскать человека по имени Кианг и убить его. Поэтому я стоически переносил уроки учителя Вейжа.
Приятным бонусом стало то, что в последние два месяца тренировки разбавили поездки в город.
Раз в две недели за нами приезжал автобус с затемнёнными окнами. Мы, школьная элита, провожаемая завистливыми взглядами простых учеников, грузились в него, и нас отвозили в город «развеяться» — это было одной из привилегий борцов.
Впервые оказавшись в городе, я жадно смотрел по сторонам. Силился вспомнить что-то из прошлой жизни, узнать знакомые места… Но память не подбрасывала ровным счётом ничего.
Обычный китайский город. Не самый крупный, но и не маленький — кто-то при мне обронил цифру «полмиллиона жителей». В центре — остров небоскрёбов, стремящихся перещеголять друг друга высотой, торговые и бизнес-центры, красивые машины и многоярусные эстакады. А чем ближе к окраинам, тем ниже дома, грязнее улицы и обшарпаннее машины.
Мопеды, скутеры, велосипеды, тележки рикш и уличных торговцев. Круглосуточные магазинчики и забегаловки, засыпанные мусором переулки с хлюпающими под ногами лужами, безликие станции метро. Ничего интересного. И ничего узнаваемого.
«Развеяться» нас возили в торговый центр. Всегда в один и тот же — из недорогих, находящихся на окраине. Пятиугольное здание, носящее гордое название «Ксин»[1], было построено в виде колодца, со множеством входов и выходов на улицу и во внутренний дворик. Внутренний дворик окружали эскалаторы, а шахты лифтов были выведены наружу. Вдоль стеклянных стен здания скользили стеклянные лифты — поднимаясь, ты видел улицу под собой. Привлекал ли народ этот бесплатный аттракцион, или низкие цены сетевых магазинов, расположенных в нижнем этаже — неизвестно, но людей в центре всегда было полно, несмотря на то, что привозили нас туда исключительно в будни.
На четвёртом этаже центра находился кинотеатр. Он был основной целью нашего посещения. Воспитатель покупал нам билеты, с утренней скидкой буднего дня, мы занимали в зале кресла и смотрели фильм — как правило, что-нибудь исторически-героическое. За всё время посещений мне не встретилось ни одного знакомого названия фильма.
