— Ваше сиятельство, к вам дама! — возвестил Борис, возникнув в дверном проеме.
Опершись о дверной косяк, он непринужденно скрестил руки на груди.
— Чего нужно? — машинально пробормотал Юрий Михалыч.
— Испрашивает аудиенции! — продолжая корчить из себя мажардома, манерно доложил Борис.
— Какие аудиенции, какое сиятельство, ты что несешь? — Юрий Михалыч открыл глаза и строго взглянул на ученика поверх очков. — Дурак ты, Борька, и не лечишься! Впрочем, о чем это я? Твой случай — неизлечим!
Со стороны можно было бы подумать, что сей достойный муж пребывает в глубокой трансцендентальной медитации. Но верному ученику было хорошо известно, что его учитель вчера был на юбилее одного из своих многочисленных друзей. Тем более что после упомянутого торжества он сам же и отвозил его домой.
По этой причине Михалыч пребывал в жестоком измененном состоянии, а попросту говоря, маялся с похмелья.
— Так я не понял, мне ее звать или продолжать мариновать в приемной? — не унимался Борис.
— Совсем рехнулся? — сурово нахмурил брови наставник. — Забыл, что нам за аренду нужно было платить еще четвертого дня? Проси! То есть, пусть войдет!
Юрий Михалыч был практикующим экстрасенсом. Его практика располагалась в модуле бывшего детского садика, где он арендовал третью часть первого этажа.
Михалыч был статным, высоким стариком, с обширной лысиной в обрамлении седых коротко стриженых волос. При всей его внешней благости, пронзительные, темно-зеленые глаза, расположенные по бокам длинного породистого носа почтенного экстрасенса, горели каким-то инфернальным огнем. И трудно было сказать чего в Михалыче больше — светлого или совсем наоборот?
Пациент, пытавшийся понять это противоречие, довольно скоро запутывался и подвисал. Как убогий компьютерный процессор, столкнувшийся с продвинутой программой, вес которой в разы превышает возможности его оперативной памяти. А Михалычу только это и было нужно.
Пользуясь временными трудностями пациента, которые он же сам и создал, Михалыч принимался препарировать беззащитный мозг незадачливого посетителя. Экстрасенс использовал для этого тщательно выверенные и отточенные словесные формулы, которые своей остротой и блеском успешно соперничали с хирургическими инструментами. С их помощью, Михалыч безжалостно вычленял проблемные очаги в сознании пациента, и блокировал их, рассовывая как можно глубже в подсознание.
Результатом этой операции являлось перераспределение психической энергии пациента. Расходовавшаяся ранее на поддержание всяческих деструктивных заморочек, она высвобождалась и направлялась в позитивное русло.
Иногда это давало немедленный положительный эффект, иногда нет…
Борис был правой и единственной рукой Михалыча. Он полностью соответствовал облику своего респектабельного патрона. Его академическому, патрицианскому профилю обзавидовался бы весь сенат древнего Рима, во главе с самим Цезарем.
Впрочем, это было не самое главное достоинство парня. Борис давно и увлеченно занимался восточными единоборствами. Или «колотушками», как он называл свое увлечение. Поэтому проблем со всякого рода залетной «гопатой» у Михалыча не было. Ну, или, почти, не было.
По натуре своей Борис был суматошным, словно большой веселый щенок, которого мясом не корми, дай поиграть. Он постоянно изводил наставника своими тупыми шуточками и приколами. Когда он вконец доставал Михалыча, тот грозился превратить его в лягушку, удода или другое малосимпатичное существо. После чего Борис обычно успокаивался, но ненадолго.
Тем временем, в кабинет вошла молодая женщина. У нее была хорошая фигура, но с лицом ей повезло значительно меньше. Во всяком случае, эта часть ее тела была не во вкусе Михалыча. Посетительница была одета неброско, но очень стильно. Каждая деталь ее, приобретенного в «дорогушнике» туалета, была продумана до самых мелочей.
— Здравствуйте, мне порекомендовала вас одна моя хорошая знакомая! — сказала женщина.
Чувствовалось, что она испытывает изрядный дискомфорт. То ли ее что-то сильно тяготило, то ли ей была неприятна сама мысль обращаться со своими проблемами к совершенно незнакомому человеку.
— Добрый день! — Михалыч предупредительно поднялся из-за стола и склонил голову в легком поклоне. — Надеюсь, ваша знакомая охарактеризовала меня положительно?
— Если бы это было не так, я бы к вам не пришла! — отрезала женщина.
Во всем ее облике сквозила некоторая враждебность.
— Присаживайтесь, прошу вас! — Михалыч изящным жестом, указал на одно из двух кресел, стоявших возле журнального столика.
Дожидаясь, когда посетительница займет предложенное ей место, он одними губами беззвучно велел Борису:
— Пошел, вон!
Тот глумливо ухмыльнувшись, вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Михалыч, подняв бровь, посмотрел на даму своим фирменным «ленивым взглядом».
После этого пятьдесят процентов женщин готовы были отдаться ему тут же, не сходя с места. А у остальных пятидесяти случался бурный оргазм. Причем некоторые впоследствии признавались, что испытывали его первый раз в жизни.
