Гамарджоба, панове! - [27]

Авторское отступление

Уважаемый читатель! Некоторые мои, так сказать, собратья по «перу» делают мне замечания и критикуют за «упрощённый слог». Мол, уделяю внимание только конкретике. «Скупо» или «вообще» не обращаю внимания читателя на окружающий мир, природу. Не детализирую описание того или иного действия. Есть такие, которые усомнились, «…а могу ли я?» Даже один «дядька» замахнулся на мой «неглубокий внутренний мир». «Дядька», что ж вы так машите? Вы так себе руку сломаете!

Может быть, Вы заметили? Я о войне пишу. Какой окружающий… какая приро… Хотя! Стоит, наверное, попробовать. А закончу-ка я предыдущую главу, обращая внимание на «детали и окружающий мир». Итак!

…Неслышно подошёл Дед, отвёл меня в сторону, развернул спиной к себе и молча начал огромным листом лопуха оттирать мне спину. Ещё не успевшее засохнуть на моей спине дерьмо и куски человеческой плоти, почти идеально счищались, ярко-зелёного цвета, мясистым, бархатистым на ощупь листом. Лопух стирался до белёсых волокон, оставляя на камуфляже, почти незаметные на пятнистом фоне, сочно-зелёные полосы. Всё бы ничего, но запах… он будет ещё долго преследовать меня. Да, что там меня… всех нас.

Вечерело. Старый неухоженный сад, брошенный бывшим колхозом имени Ильича ещё десять лет назад, до сих пор обильно плодоносил. Ярко-красными, перезрелыми плодами буквально были усыпаны все деревья. Издалека казалось, что это не яблоки… это капли крови на гнущихся ветках. Толстые сытые гусеницы жадно вгрызались в ароматную мякоть плодов, оставляя после себя грязные тоннели. Они жрали, случайно натыкаясь друг на друга, спаривались и опять жрали. От лёгкого ветерка, нашпигованные гусеницами плоды падали на землю и разбивались. Гусеницы, почувствовав себя астронавтами в спускаемых капсулах, получали сотрясение мозга и становились лёгкой добычей птиц, мышей-полёвок и богомолов.

Ярко красное солнце село прямо в большое белое облако. Оно барахталось в его белоснежной марле, просачиваясь яркими каплями сукровицы и окрашивая закат в алый цвет. А издалека всё это напоминало глубокую кровоточащую рану, наспех перебинтованную санитаром-неумехой. Под кустом шиповника второй день лежал и уже начинал пованивать старый дохлый ёжик. Вчера в сад случайно залетел гаубичный снаряд 152-го калибра. Упал и не разорвался, а только развалился на куски, засыпав небольшую воронку артиллерийским «семидырчатым» порохом. Старый ёж то ли сослепу, то ли по глупости нажрался этого пороха, посчитав его сушёными червячками. Долго, правда, старина не мучился. Вот вам и ещё одна жертва тяжёлой гаубичной артиллерии!

Может, хватит? Товарищ, прекратите улыбаться, я про войну пишу. Так, что слушайте дальше!

Запасной вариант

Пока мы с Дедом пытались вывести мой внешний вид из «дерьмового» состояния, Кирпич почти закончил оказание первой медицинской помощи при переломах и ушибах рёбер нашему грузинскому «товарищу». А заодно задал ему вполне мирным тоном несколько вопросов по существу. Оказалось, что мы находились на верном пути. Гамлет, а именно так звали грузина, не то чтобы охотно, но всё же отвечал на вопросы.

— Поляки на фронте уже два месяца. Профессионалы. Сколько групп не знаю. У каждой группы — своя задача. В группе три — четыре человека. Снайпер, дублёр и прикрывающие. Меня и Гурама из «Грузинского национального легиона» прислали на стажировку к ним. Поляки привезли партию дальнобойных снайперских ружей, нам сказали учиться у них. Мы ещё не стреляли и никого не убивали, — заучено отвечал, потухшим голосом, Гамлет.

— Так что поляк из гальюна и был нашим главным «героем», — с сожалением констатировал Кирпич.

Из-за полузавалившейся стены сарая вышел Пуля, с ног до головы покрытый красной кирпичной пылью. Он что-то волок на спине, завёрнутое в камуфляжного цвета мягкий чехол. Даже в сумерках было видно, как сияет лицо этого босяка.

— Посмотрите, что я нашёл! Это же «Волк»! Настоящий «Волк»!

— Ни хрена себе, животное. Да тут целый пуд! — взвесил снайперскую винтовку в своих могучих руках Кирпич.

— Как же его таскать то? Тяжесть неимоверная, — попробовал прицелиться из польского ружья Дед.

— А его не таскают, оно почти стационарное, как ДШК на блокпосту у Вириги, — начал рассказывать Пуля, — дальность эффективной стрельбы — 2000 метров, калибр 12,7 мм, патрон «Магнум». Стреляет почти без отдачи! Я всё про него знаю! А оптика! Ты посмотри, какая оптика! Немецкая! Двенадцатикратная!

Даже Гамлет, который всю эту информацию не смог запомнить и с третьего раза, не выдержал и спросил, удивлённым голосом:

— Э! Пацан! Откуда всё знаешь?

— От верблюда, урод! Есть такая хрень, интернет называется, — ответил Пуля, любовно поглаживая свою новую «игрушку».

Подошёл Дед, всё это время разговаривавший с «Точкой» и озабоченным голосом сказал:

— Нужно уходить. Сообщили, что дрон засёк движение брони в нашу сторону. Видно «пшеки» успели связаться со своими кураторами. Зараза! Не ожидал, что так быстро среагируют. Наш старый проход закрыли. Будем уходить по запасному варианту.

— А, что за вариант? И где Серый? — не удержался и спросил я.

— Серый? Нет Серого. А вариант придумаем на ходу. Идём на Красногоровку. В дозоре Нос. Кирпич, за «принца датского» головой отвечаешь. Пуля, бросай ты эту гаубицу, бери свою СВД и вперёд, то есть назад. Прикрываешь нас, — быстро отдавал распоряжения Дед.