Футурономия. Социум - [61]

Все началось в конце лета на посиделках в доме номер 16 по Бивер-стрит в Нижнем Манхэттене. По этому адресу располагается клуб шалопаев-художников. Среди собравшихся в тот день были египтяне, испанцы, греки — участники массовых волнений в соответствующих странах. Стали думать: как бы замутить нечто подобное в логове мирового финансового спрута, учинить ему американский Тахрир? Участники встречи уже имели кое-какой опыт. В июне они разбили вокруг нью-йоркского горсовета Блумбергвиль — палаточный городок протестующих против резкого сокращения бюджетных расходов на образование и социальные программы.

В дискуссии выступила молодая семейная пара испанцев из числа indignados — «возмущенных», в мае этого года захвативших мадридскую площадь Пуэрта-дель-Соль, откуда волнения перекинулись на другие города Испании и в Италию. Испанцы и предложили создать по примеру мадридских протестантов «горизонтальную» власть — генеральную, или, лучше сказать, всеобщую ассамблею, в которой не будет вожаков, которая будет собираться ежедневно, поддерживать порядок, заботиться о пропитании и санитарном обслуживании «оккупационных сил».

Впервые зачинщики собрались в малом числе у бронзового быка 2 августа — крайний срок повышения потолка заимствований, которого добивался (и добился) от Конгресса Обама. Так все и началось. Руководящим документом движения стал коротенький текст под названием «Как состряпать мирную революцию», написанный по-испански, а затем переведенный на другие языки».

17.3. Средний класс, креативный класс

Аналитики выделяют в современном социуме два класса (их так называют — классы), существование которых стало особенно важным в ХХ веке. Сначала заговорили о так называемом «среднем» классе, а потом, как стало понятно, что это понятие объединяет слишком разные и, зачастую, не имеющие ничего общего социальные группы, выделили из среднего класса новую общность — «креативный» класс.

Традиционно «средний» класс считался основной социально-политической стабильности современного государства [90].

«Что такое вообще «средний» класс? Это конструкция, придуманная на Западе с целью разрушить классовую концепцию марксизма. С точки зрения марксизма смысла не имеет — это чистая химера, существующая на избыточных финансовых ресурсах, поскольку туда входит и верхушка рабочего класса, и мелкая и средняя буржуазия, и обслуга верхних классов. С точки зрения современного буржуазного государства с его моделью финансового капитализма, «средний» класс — это группа людей с типовым потребительским поведением, причем не только с точки зрения товаров и услуг, но и с позиции услуг политических. Именно под эту группу выстроена вся система тотальной рекламы и образования, направленные на максимальный рост потребления и фактический запрет на более осмысленные ценности».

Так положено было считать со времен «Политики» Аристотеля. Но в ХХ веке многое изменилось. Заговорили об информационном обществе и о «новом пролетариате» [91].

«В 2007 году министерство обороны Великобритании совместно со своими научно-аналитическими структурами опубликовало доклад о глобальных тенденциях развития. В разделе стратегических угроз социальной сферы была обозначена и названа новая угроза, которая, по мнению ученых, в силу нелинейного характера развития современного общества, может внезапно возникнуть в будущем. Речь идет о появлении новой революционной силы — пролетариата среднего класса, который ускоренно пополняется и изменяет свою структуру за счет разрастания нового пролетариата цифровой эпохи. Этот пролетариат состоит из работников сферы информационного производства: науки и НИОКР, компьютерного программирования, образования, СМИ и коммуникаций, маркетинга, рекламы, шоу-бизнеса, кинематографа, индустрии развлечений и многих других видов деятельности, связанных с обработкой и анализом информации».

Собственно, этот «пролетариат» и принято называть креативным классом. Его революционность пока ограничивается участием в протестных движениях. Это и антиглобалисты, и «Оккупируй Уолл-стрит!» [89].

«Вспоминается декабрь 1999 года в Сиэтле, где антиглобалисты впервые заявили о себе как о могучей внесистемной силе и сорвали саммит ВТО. Что там произошло, кто против кого или чего протестовал? У демонстрантов, которых пришлось разгонять слезоточивым газом, перцовым спреем и резиновыми пулями, никакой консолидированной позиции не было, и в иных обстоятельствах они должны были бы оппонировать друг другу. Помимо рабочих, фермеров, борцов за права людей и животных в акциях протеста были замечены группы, выступающие против генетически модифицированных продуктов, противники абортов, профсоюзные активисты, хасиды в своих лапсердаках, чернорубашечники-анархисты и члены организации со страшным названием «Лесбийские мстители», манифестировавшие, несмотря на прохладную погоду, топлес. В стан протестующих всех их привели совершенно разные, зачастую взаимоисключающие мотивы».

Можно сомневаться в том, что долисты, а креативный класс, вне всякого сомнения, в своей основе состоит из долистов, способны стать революционерами, хотя бы потому, что они являются неотъемлемой частью современного общества. Во-первых, напомню, что современная экономика вполне себе обходится ограниченным числом работников, но заинтересована в существовании платежеспособных потребителей, осознающих себя социально значимыми людьми. А во-вторых, любая борьба за права возможна только в рамках существующей системы. Долисты обличают «неправильные» действия властей, требуя, чтобы эти действия были «правильными», то есть учитывали мнение протестующих. Иногда им удается этого добиться. Важным является нарочитый отказ от продуманной программы. Например, экономист Эндрю Сэмвик выступает в защиту беспрограммного протеста, который выражает просто недовольство, но не предлагает путей к решению проблемы. Этим должны заниматься специалисты, которым следует учесть мнение протестующих [92].