Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - [20]
Примечательно, что особую благодарность командование 5-й армии выразило Люберсаку за организацию военно-голубиной почты: «Более полутора года к штабу вверенной мне армии прикомандированы два офицера, лейтенанта: граф Люберсак и Гошэ. Принимая деятельное участие в работе штаба, как смелые и опытные летчики, они знакомили чинов штаба с методами работ, принятыми во французской армии. Приняли самое деятельное участие в создании при штабе 5 армии военно-голубиной почты и лично выработали для названной почты проекты штатов и инструкции для обслуживания её чинов. Организация этого нового для русской армии дела — военно-голубиной почты, благодаря выдающейся энергии и распорядительности названных офицеров, может оказать в критические моменты боя очень важные услуги <…> Поэтому отозвание главных инструкторов и организаторов голубиной почты крайне нежелательно и может привести в расстройство это только что налаженное дело»[200].
В виду грядущего в 1917 г. наступления на русском фронте и необходимости его усиления, французской стороне представлялось необходимым не только оказать материально-техническую помощь (отправка самолётов, моторов), но и направить в Россию две эскадрильи. Ответственным за их формирование был капитан Берже[201]. Осмысляя деятельность авиационной миссии в России и те трудности, с которыми она столкнулась (проблема своевременной доставки запасных частей для самолётного парка, растянутые коммуникации и др.), Берже сформировал отчёт для генерала Жанена, в котором предложил организовать работу эскадрилий на иных началах. Берже выразил мысль о том, что должен полностью подчинятся генералу Жанену, но в том, что касается тактической части — штабу армии, при которой функционирует эскадрилья. Ремонтные мастерские было решено разместить в прямой доступности эскадрилий[202]. Не позднее 23 апреля 1917 г. 581-ая (командир — лейтенант де Гедон) и 582-ая эскадрильи (командир — майор Бордаж) прибыли в Киев. Если обратиться к её документообороту, в нем отсутствовал штемпель авиационной миссии, авиаторы были частью «Французской эскадрильи в России» — истребительной авиации в полосе 7-й армии[203]. Французские авиаторы принимали непосредственное участие в боевых действиях на Юго-Восточном фронте, на Украине и в Галиции, совместно с русскими лётчиками[204], некоторые из французских пилотов погибли[205].
В тесной связи с авиаторами работала миссия радиотелеграфа под руководством Анри-Луи Пенсмена, приехавшая в Россию весной 1916 года. Капитан Пенсмен должен был оценить технические возможности радиотелеграфной службы, и, разумеется, «продемонстрировать, что можно осуществлять не только радиоперехват, но и прослушивать телефонные разговоры противника». Для демонстрации возможностей современной аппаратуры, необходимо было получить разрешение Ставки на присутствие в любой русской армии[206].
В мае 1916 года Пенсмен неутешительно отзывался о возможностях русской радиотелеграфной службы. Он констатировал, что она находилась «в зачаточном состоянии», полученные телеграммы никак не проверялись, оснащение было среднего качества, а сотрудники, хоть и были технически подкованными, не имели достаточной практики[207]. Совместно с главой шифровальной миссии Анри Оливари они пытались наладить прослушивание телефонных разговоров на позициях 152-го и 66-го пехотных полков, но в обоих случаях их ждала неудача. Всякая попытка прослушать разговоры противника заканчивалась тем, что прослушивались переговоры на русских позициях. По итогам проверки Оливари отчитывался, что возможных причин неудачи может быть две: либо немцы используют двухпроводные телефонные линии либо соблюдают жёсткую инструкцию по молчанию. Впоследствии подтвердились технические меры безопасности, принятые немцами: во-первых, немецкие кабели на переднем крае были двухпроводными, в отличие от русского полевого кабеля, в то время как в тылу подобных предосторожностей противник не предпринимал, во-вторых, немцы использовали воздушные и подземные кабельные линии[208].
В июне 1916 года миссия Пенсмена работала в Киеве при Великом Князе Александре Михайловиче, налаживая использование радиосвязи в авиации. Их целью было продемонстрировать Управлению военно-воздушного флота пример корректировки огня (пристрелки) французскими пилотом и наблюдателем на самолёте, оборудованном последней моделью радиостанции и установить радиостанции марки SFR на самолёты[209]. Пенсмен отмечал, что по итогам учений «вопросы корректировки были затронуты незначительно, в основном, внимание Александра Михайловича было приковано к TSF[210]».
Отставание России в сфере радиосвязи от Франции Пенсмен оценивал следующим образом: «по вопросу качества устройств — на 6 месяцев, по вопросу количества — больше года», современными радиостанциями, по его мнению, было оборудовано не более пятидесяти русских самолётов.
Руководитель Эвиденцбюро[211] Максимиллиан Ронге в своей работе «Разведка и контрразведка» неоднократно упоминал о той лёгкости, с какой австро-венгерские разведывательные органы и военные подразделения на протяжении 1914–1916 гг. перехватывали и дешифровали сообщения, передаваемые русскими по радиотелеграфу
