Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - [18]

.

Рампон подчёркивал, что всякий раз старался общаться с русскими исключительно дружелюбно, однако если его спрашивали о недостатках, которыми, по его мнению, обладает то или иное подразделение, он отвечал со всей прямотой, давая рекомендации согласно своему опыту.

В ноябре 1916 г. полковник Рампон сообщал о состоянии русской армии в позитивном ключе: «армия в очень хорошем состоянии, солдаты отлично вымуштрованы»; «Я просил показать мне действия в атаке: разведчики действовали грамотно, личный состав уверенно поднимался в атаку»[180]. Рампон отмечал «большое будущее» за молодыми полковниками, которые интересовались передовыми идеями в области ведения военных действий и запросили у Рампона рассказов о траншейной войне.

Недостатки, безусловно, присутствовали: пехота плохо работала в траншеях, артиллерия же пренебрегала современными методиками ведения войны, например, использованием самолётов для корректировки огня, также отмечалась слабость противовоздушной обороны. Заметил Рампон и пренебрежение обращением к инженерным службам, вызвавшее у него некоторое недоумение: «часто их работу выполняют пехотинцы». Подытоживая своё донесение, Рампон отметил: «армия безупречно реорганизована со времени отступления 1915 г.»[181].

Результаты деятельности Рампона оценивались противоречиво. Генерал Жанен склонен был оставить лестные отзывы о его в работе, отмечая не только его труд, в результате которого войска генерала Драгомирова были проинструктированы сообразно новым методам ведения войны, но и чувство такта, проявленное в общении с русскими[182]. Аналогично позитивных результатов, по мнению Жанена, добились полковники Першене и Табуи.

Отношение к русским военным при этом было, скорее, снисходительным, Жанен указывал, что Франция достигла определённого уровня превосходства в военном искусстве и «русские являются нашими учениками». В связи с этим глава французской миссии предписывал «давать пример усердной работы и порядка достойной жизни», а также распространять среди русских «наши идеи, наши издания, книги». Он полагал, что все это носит характер оружия, если подобрано умело[183]. Тем более, что он рассматривал русскую армию как носительницу «феодального уклада», в связи с чем отправка выбор офицеров для направления в войска должен осуществляться с особым тщанием[184].

Иначе оценивал деятельность Рампона глава шифровальной миссии Анри Оливари. Уже после войны рефлексировал, что французская военная миссия в России была организована из рук вон плохо, и что одна из причин такого неудачного результата — отправка в войска офицеров типа полковника Рампона, к которому все русские относились с большим подозрением[185].

Функция тактической помощи, по словам генерала Жанена, предусматривала в том числе обучение русских войск использованию новых видов вооружений[186], получивших недостаточное развитие и внимание в России за годы Первой мировой войны, но широко используемое в европейских армиях.

Согласно данному пожеланию, 30 апреля 1916 г. между генералом Роком и графом Игнатьевым был заключён договор о том, что правительство Франции передаёт в распоряжение русского правительства авиационную миссию в составе: 10 офицеров-пилотов, в том числе 6 инструкторов (3 на монопланы и 3 на бипланы) и специалиста в бомбометании, 10 офицеров-наблюдателей, 10 механиков[187]. Глава миссии, Поль-Шарль-Альфред-Анри Берже должен был поступить в распоряжение Генерального инспектора авиации[188], и в дальнейшем заниматься изучением организации русской авиации, инспектировать военно- воздушные силы, добиваясь улучшений в этом виде войск.

Главным образом, авиационная миссия была актуальна в контексте сложностей производства наукоемких и ресурсоемких авиационных комплектующих, в основном — двигателей. Морис Жанен вспоминал: «Были предприняты интенсивные усилия, в частности, чтобы исправить ситуацию в русской авиации, как с точки зрения организации и тактического использования, так и с точки зрения материального оснащения, исследование капитана Берже показало их слабость»[189]. Жанен пояснял, что русские заводы были недостаточно квалифицированы для такой задачи, а заказы на комплектующие детали, отданные Франции (650 моторов, 70 самолетов, детали для моторов), не дошли до французов[190]. В России работал ряд французских авиационных конструкторов (Бутми, Бэйл), которые в ходе инспектирования отечественных заводов, подтвердили, что у русских есть производственные мощности для сборки самолётов, но существуют проблемы с доставкой авиационных двигателей[191].

Чтобы решить эту проблему, конструктор Артур Анатра предлагал построить завод по производству двигателей «Испано-Сюиза», на которые Россия имеет лицензию. Не хватало лишь квалифицированного персонала, в результате чего было составлено обращение к Франции с просьбой прислать порядка 20 рабочих на новый завод, а также некоторые конструкционные материалы.

В отечественной историографии с недоверием относятся к широкому размещению заказов на иностранных (в частности французских) предприятиях, объясняя это нежеланием российских элит «переступить» через интересы западного поставщика