Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [52]
Несмотря на обилие источников, в том числе изданных, в историографии довольно сложно найти исследование, которое было бы посвящено обязанностям Францисканского ордена в администрации короля Франции[570]. Причина проста — религиозная история долгое время включалась исключительно в рамки истории церкви, её институтов. Только в 70-х гг. XX в. религиозная история обрела контекст социальной истории, становления светских институтов, администрирования, истории права[571]. Поэтому можно выделить изыскания в двух направлениях, которые прямо или косвенно затрагивают поставленную во введении к Третьей части проблему. Это классические работы по развитию институциональной власти во Франции и исследования в области относительно недавно выделившегося направления — потестологии.
В зарубежной классической историографии проблема административного управления Французским королевством при Людовике IX исследована исчерпывающим образом. Историки XIX — начале XX в. разрабатывали проблему формирования Парижского парламента и Генеральных штатов, рассматривая, соответственно, введение института следователей в 1247 г. как подготовительный этап судебной реформы 1254–1256 гг., предопределившей развитие Парижского парламента в качестве высшего судебного органа при Людовике IX (Э. Лависс и А. Рамбо, Ж. Мишле, Ф. Обер и др.)[572]. С 30-х гг. XX в. среди французских и бельгийских историков оформилось два направления: т. н. «корпоративистов», разрабатывающих социальную историю феодального общества, и т. н. «парламентаристов», занимающихся организационной историей представительных органов (Р. Фавтье, P.-А. Ботье, Л. Каролю-Барре)[573].
В традиционной историографии объяснение причин, побудивших короля ввести институт следователей и назначить на исполнение этих обязанностей братьев из нищенствующих орденов, восходит еще к Гийому де Сен-Патю, францисканцу, духовнику королевы Маргариты и автору жизнеописания её мужа-святого короля. Он объяснял данное решение врожденным благочестием короля и его любовью к правосудию[574]. Развития в историографии указанная идея не получала, и она практически дословно переходила из одного ученого труда в другой. Так, Ш. Пти-Дютайи, посвятивший в своем исследовании следователям достаточно много места, полагает — определенные и несколько специфические обязанности возлагались именно на братьев из нищенствующих орденов лишь потому, что цель государя носила исключительно духовно-благочестивый характер. Однако доброе намерение вступило в противоречие с действительностью. Впоследствии выяснилось, что у монахов мало опыта в таких делах, они часто давали себя обманывать. После этого к ним были присоединены советники королевской курии, легисты[575].
Административное управление апанажем Альфонса де Пуатье, брата Людовика IX, изучено достаточно детально. Основное внимание исследователи уделяли административному управлению Пуату, Сентонжа и Тулузы, где следователями были доминиканцы. Административное управление территориями Оверни, Руэрга и Венессина, где следователями были францисканцы, изучено более слабо. Преимущественно медиевистов увлекают выявление различий или констатация однотипности административной политики Альфонса и Людовика IX, формирование парламентской системы в апанаже Альфонса и её особенности в сравнении с парламентом Людовика IX, а также поиск факторов, обуславливающих административную политику Альфонса (Э. Бутарик, О. Молинье, Г. Шенар)[576]. После долгих споров о различиях или сходстве управления Альфонса и Людовика французские исследователи пришли к выводу, что административное управление на территории апанажа Альфонса — лучшее во Франции[577].
Крайне интересно, что решение Людовика привлечь нищенствующие ордена объяснялось историками его набожностью и любовью к правосудию, т. е. причинами, в основном, идеалистическими. Альфонс же выступал в роли практика, его решение в историографии связано с его характером, исключительно административным и практичным[578].
Школа «Анналов» предложила свое видение исторической действительности, основанное на изучении ментальности и социальной истории. Исследователи этого направления, отказавшись от поиска причин, побудивших представителей институциональной власти обратиться к нищенствующим братьям, подняли вопрос тактик и стратегий поведения монахов при исполнении мирских обязанностей. По данной теме вышло одно из изданий «Сборников Фанжо» ("Cahier de Fanjeaux"), посвященного коллоквиуму на тему «Священники, клирики и король (1250–1300)»[579], преимущественно на территории Лангедока. Отмечу, что эта область находилась под ведомством следователей из Доминиканского ордена[580].
И. Досса — специалист по истории инквизиции в Лангедоке — поставил задачу выявить социальный состав клириков на службе Альфонса, графа Пуату. Ученый исследовал их численность, географическое происхождение, соотношение регулярного и секулярного клира, их деятельность в административный структурах и в фискальной службе. В итоге он пришел к следующему выводу — к 1270 г. нищенствующие монахи, доминиканцы, с неохотой исполняли свои обязанности, а на местах, где они непосредственно проводили расследования, были сложности, которые они преодолевали с большим трудом
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
«История жизни и достижений Генриха VII» ("De Vita atque Gestis Henrici Septimi Historia", ок. 1500–1502 гг.) — первый официальный литературный памятник (помимо хроник) периода ранних Тюдоров, запечатлевший победу Генриха Ричмонда над Ричардом III Йорком в битве при Босворте в 1485 г. и последовавшие годы триумфа новой династии. Ее автором является Бернар Андре (1450–1522), французский гуманист, английский придворный поэт и историограф, учитель принцев Артура и Генриха (будущего Генриха VIII). «История жизни…» — биография монарха, в которой наибольшее внимание уделяется вопросам генеалогии правителя, легитимности династии Ланкастеров, праву Генриха быть их наследником, жестокости врагов короны. Публикуемый перевод, осуществленный с латинского языка, снабженный вступительной статьей и комментариями, будет интересен не только историкам, политологам, правоведам, но и широкому кругу читателей.
Предпринятое в книге изучение представлений о власти в меровингской Галлии позволило уточнить основные тенденции и периодизацию романо-германского синтеза. Благодаря анализу различных источников удалось показать: разнящееся восприятие раннесредневековыми авторами политических явлений совпадало в следующем. В этот период власть основывалась на согласии между правителями, знатью и церковной иерархией. С изменением исторической ситуации в агиографической литературе возник новый топос: короли приобрели сакральные функции покровителей церкви.
Исходя из нового понимания социальной истории, включающего в себя весь спектр жизни общества — от экономических отношений до различных форм повседневности, в книге представлена картина внутренней общественно-политической, материальной и интеллектуальной динамики Англии за несколько столетий — начиная с XIV и заканчивая XVII в. Опираясь на многочисленные источники разных английских городов, автор исследует соотношение промышленности и торговли в экономическом развитии страны, цехового и внецехового ремесла, складывание рынка наемного труда в центрах урбанизации, разложение ремесленных гильдий и возникновение новых форм производства.