Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [52]

Несмотря на обилие источников, в том числе изданных, в историографии довольно сложно найти исследование, которое было бы посвящено обязанностям Францисканского ордена в администрации короля Франции[570]. Причина проста — религиозная история долгое время включалась исключительно в рамки истории церкви, её институтов. Только в 70-х гг. XX в. религиозная история обрела контекст социальной истории, становления светских институтов, администрирования, истории права[571]. Поэтому можно выделить изыскания в двух направлениях, которые прямо или косвенно затрагивают поставленную во введении к Третьей части проблему. Это классические работы по развитию институциональной власти во Франции и исследования в области относительно недавно выделившегося направления — потестологии.

В зарубежной классической историографии проблема административного управления Французским королевством при Людовике IX исследована исчерпывающим образом. Историки XIX — начале XX в. разрабатывали проблему формирования Парижского парламента и Генеральных штатов, рассматривая, соответственно, введение института следователей в 1247 г. как подготовительный этап судебной реформы 1254–1256 гг., предопределившей развитие Парижского парламента в качестве высшего судебного органа при Людовике IX (Э. Лависс и А. Рамбо, Ж. Мишле, Ф. Обер и др.)[572]. С 30-х гг. XX в. среди французских и бельгийских историков оформилось два направления: т. н. «корпоративистов», разрабатывающих социальную историю феодального общества, и т. н. «парламентаристов», занимающихся организационной историей представительных органов (Р. Фавтье, P.-А. Ботье, Л. Каролю-Барре)[573].

В традиционной историографии объяснение причин, побудивших короля ввести институт следователей и назначить на исполнение этих обязанностей братьев из нищенствующих орденов, восходит еще к Гийому де Сен-Патю, францисканцу, духовнику королевы Маргариты и автору жизнеописания её мужа-святого короля. Он объяснял данное решение врожденным благочестием короля и его любовью к правосудию[574]. Развития в историографии указанная идея не получала, и она практически дословно переходила из одного ученого труда в другой. Так, Ш. Пти-Дютайи, посвятивший в своем исследовании следователям достаточно много места, полагает — определенные и несколько специфические обязанности возлагались именно на братьев из нищенствующих орденов лишь потому, что цель государя носила исключительно духовно-благочестивый характер. Однако доброе намерение вступило в противоречие с действительностью. Впоследствии выяснилось, что у монахов мало опыта в таких делах, они часто давали себя обманывать. После этого к ним были присоединены советники королевской курии, легисты[575].

Административное управление апанажем Альфонса де Пуатье, брата Людовика IX, изучено достаточно детально. Основное внимание исследователи уделяли административному управлению Пуату, Сентонжа и Тулузы, где следователями были доминиканцы. Административное управление территориями Оверни, Руэрга и Венессина, где следователями были францисканцы, изучено более слабо. Преимущественно медиевистов увлекают выявление различий или констатация однотипности административной политики Альфонса и Людовика IX, формирование парламентской системы в апанаже Альфонса и её особенности в сравнении с парламентом Людовика IX, а также поиск факторов, обуславливающих административную политику Альфонса (Э. Бутарик, О. Молинье, Г. Шенар)[576]. После долгих споров о различиях или сходстве управления Альфонса и Людовика французские исследователи пришли к выводу, что административное управление на территории апанажа Альфонса — лучшее во Франции[577].

Крайне интересно, что решение Людовика привлечь нищенствующие ордена объяснялось историками его набожностью и любовью к правосудию, т. е. причинами, в основном, идеалистическими. Альфонс же выступал в роли практика, его решение в историографии связано с его характером, исключительно административным и практичным[578].

Школа «Анналов» предложила свое видение исторической действительности, основанное на изучении ментальности и социальной истории. Исследователи этого направления, отказавшись от поиска причин, побудивших представителей институциональной власти обратиться к нищенствующим братьям, подняли вопрос тактик и стратегий поведения монахов при исполнении мирских обязанностей. По данной теме вышло одно из изданий «Сборников Фанжо» ("Cahier de Fanjeaux"), посвященного коллоквиуму на тему «Священники, клирики и король (1250–1300)»[579], преимущественно на территории Лангедока. Отмечу, что эта область находилась под ведомством следователей из Доминиканского ордена[580].

И. Досса — специалист по истории инквизиции в Лангедоке — поставил задачу выявить социальный состав клириков на службе Альфонса, графа Пуату. Ученый исследовал их численность, географическое происхождение, соотношение регулярного и секулярного клира, их деятельность в административный структурах и в фискальной службе. В итоге он пришел к следующему выводу — к 1270 г. нищенствующие монахи, доминиканцы, с неохотой исполняли свои обязанности, а на местах, где они непосредственно проводили расследования, были сложности, которые они преодолевали с большим трудом