Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [43]
Однако сразу после выхода буллы Иннокентий IV скончался[469]. Его преемник, Александр IV (1254–1261)[470], занял сторону нищенствующих и 22 декабря отменил буллу предшественника[471]. Перечислив все запреты, подробно описанные в булле Иннокентия IV, Александр IV аннулировал их. Возвращение к старому порядку должен соблюдать весь указанный в булле христианский мир, от церкви до Университета и орденов.
Впрочем, конфликт не только не прекратился, он перешел на следующий этап. Парижские профессора перешли от борьбы за привилегии к идеологическим обвинениям нищенствующих орденов[472]. Продолжился бойкот их школ.
Далее будет показано, что если причиной конфликта стала политика Доминиканского ордена, то переход его на новый этап, идеологический, обусловили противоречия Францисканского ордена, хотя, по сложившейся традиции, профессора обвиняли в этом "Ordo Fratrum Praedicatorum". Характерно, что на этом этапе все конфликтующие стороны использовали такое мощное оружие, как история и манипуляция ею.
Во главе парижских профессоров встал Гийом де Сент-Амур (ок. 1202–1272)[473], ректор Университета, который начал с чтения многочисленных проповедей против нищенствующих орденов и проведения диспутов, обличающих их.
В 1255 г. папа собрал комитет для противодействия парижским профессорам. В комитет вошли ученые братья доминиканцы и францисканцы: Бертран из Байона (ум. 1256)[474], Бонавентура[475], Фома Аквинский[476], Альберт Великий (ок. 1200–1280) и др.
После проведения ряда диспутов, а профессора не прекратили бойкот школ нищенствующих орденов, в апреле 1255 г. вышла булла Александра IV "Quasi lignum vitae", адресатами которой были парижские преподаватели и школяры[477]. В историографии булла рассматривается как один из этапов конфликта нищенствующих орденов и парижских профессоров, а также как одна из ступеней институционализации Университета[478]. Проведение параллелей с особенностями становления Францисканского ордена побуждает рассмотреть упомянутую выше буллу в более широком контексте.
Парижские профессора обозначались папой как "ordo"[479], но при этом и нищенствующие ордена, согласно понтифику, были неотъемлемой частью Университета: если ученая корпорация хочет сохранить свою целостность, то надо быть единым сообществом и не допускать внутренних споров. Все указания, какие глава церкви давал в булле, ориентировались на восстановление целостности Университета. Папа апеллировал также к истории. Он припомнил, что некогда, когда Университет был в таком же положении, Григорий IX восстановил его, выдав привилегии[480]. Обратившись к статутам Григория IX, Александр IV скорректировал и дополнил их данными, сообразующимися с реалиям современности. Согласно новым указаниям, доминиканцы должны были вернуться в Университет, а канцлеру предоставлялось право наделять лицензией всех преподавателей, которые смогут пройти его экзамен. Этим должен был решиться вопрос с предоставлением второй кафедры доминиканцам. Братьям предписывалось подчиняться решению Университета о прекращении занятий, но только если за него проголосовало двое из трех профессоров на каждом факультете, что, автоматически, делало это оружие удобным для братьев, т. к. каждое третье место мог занимать один из членов нищенствующих орденов[481]. Исполнение буллы поручалось епископу Орлеана и Аксерра[482]. Несогласие же каралось общим отлучением.
Подобно Григорию IX, к статутам которого обращался Александр IV, понтифик комментировал и корректировал Устав Университета, как в прошлом комментировалось и корректировалось Правило Францисканского ордена. Но нищенствующие ордена с самого своего возникновения стремились вписать себя в Священную историю, а значит, они могли быть объектами редактирования истории со стороны Римской курии. Парижский университет — свободное объединение интеллектуалов — был явлением совсем иного рода. Судя по всему, Александр IV подошел к нему с теми же критериями, что и к нищенствующим орденам, т. е. отнесся к ним как к организациям одного порядка. В этом смысле действия Александра IV не отличались от политики Иннокения IV. Оба понтифика не понимали, что управление новыми сообществами посредством их унификации терпит крах.
Дальнейшие шаги корпорации парижских профессоров и школяров должны были доказать несостоятельность представлений папы.
Профессора завершили долгий перерыв в обучении. Но исполнять прочие указы папы они не спешили. Понтифик обратился за поддержкой к мирским властям. После этого профессора и студенты отправили главе церкви официальное письмо "Radix amaritudines", в котором объявили о распаде Университета, отвергнув все привилегии и иммунитеты, полученные ими за все предыдущие годы от папы и от короля, а заодно заявили о возврашении к частным школам. Профессора сообщили: они не против того, чтобы братья имели столько школ и учеников, сколько им вздумается. Но они не хотят их видеть в своих частных школах, здания которых они берут внаем
