Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [42]

Одно из важнейших обвинений Университета в адрес нищенствующих орденов заключалось в том, что второй преподаватель из "Ordo Fratrum Praedicatorum", Допущенный к кафедре теологии, не имел лицензии канцлера, но продолжал преподавать в школах Ордена[457]. Связано это было с тем, что к началу 50-х гг. нищенствующие ордена создали независимую от университетской систему обучения. Для орденских преподавателей не требовалась лицензия, обязательная для преподавателей Парижского университета[458]. В сущности, нищенствующие ордена с отдельным, несмотря на видимую включенность, курсом обучения, может и неосознанно, но стремились вытеснить "Universitas" из области универсальных знаний. Мендиканты требовали таких же привилегий, как и Университет, но при этом они не соблюдали законов консорциума. Они как бы декларировали верность его статутам, но вместе с тем имели свои собственные, приоритетные для них, уставы.

Подобная двойственность — примета времени. Она была свойственна как для Университета, так и для Доминиканского ордена на первых порах становления, а для Францисканского — в особенности. Трагедия последнего заключалась в том, что к 50-м гг. Парижский университет, вероятно, осознал себя единым сообществом, преодолел двойственность, неопределенность своего статуса и вошел в неизбежный конфликт с Доминиканским орденом, находящимся, судя по всему, на той же стадии институционализации, что и ученая корпорация. В этом случае столкновение двух институтов, один из которых стремился поглотить второй, было неизбежно.

Конфликт выявил не только стадии становления участвующих в нем корпораций, но и различные представления сторон об их роли и сущности.

Буллы и указы папы римского, следовавшего по проторенным путям разрешения противоречий, были посланы главам обоих орденов, без различия их принадлежности. Курия стремилась к унификации орденов, поскольку намеревалась использовать лх в сложных юридических случаях как независимых следователей, из них выковывалось орудие церковной инквизиции, внутренней и внешней.

Но парижские профессора ордена не отождествляли. Из всех они выделяли Доминиканский и видели только в нем причину всех зол. Отличной была ситуация и для нищенствующих орденов. «Второе житие» стремилось внести мир и дружбу между миноритами и братьями-проповедниками, но в 1255 г. генеральный министр o" Ordo Fratrum Praedicatorum" Гумберт сообщал о соперничестве с францисканцами за право проведения публичной проповеди[459].

Политика "Ordo Fratrum Minorum" по отношению к парижским профессорам была двойственной. Францисканцы и поддерживали доминиканцев, и не входили в острые противоречия с Парижским университетом. Вплоть до 1254 г. меньшие братья сохраняли мир с парижскими профессорами[460]. Иоанн Пармский, генеральный министр Ордена, определявший его основную политику, придерживался принципа самоустранения, полагая, что излишняя ученость только вредит братьям[461].

Однако в 1253 г. в Парижском университете появилось сочинение преподавателя-францисканца Герардо из Борго-Сан-Донино «Введение в Вечное Евангелие»[462].

В 1254 г. парижские профессора составили послание в Рим, в котором они последовательно, по пунктам, обвинили «Введение» в иоахимитской ереси[463]. Трактат вызвал ожесточенные споры и внутри Францисканского ордена. По свидетельству Салимбене, Герардо заточили сами францисканцы (в 1276 г. он и умер), для руководителей которых, судя по всему, это сочинение стало неприятной неожиданностью[464]. Однако предвидеть появление подобного трактата было не сложно. В 40-е гг. руководство "Ordo Fratrum Minorum" отдало приоритет развитию апостольской, проповеднической деятельности, на которую наложились проникающие в Орден идеи иоахимизма. А ученые занятия в русле августинизма остались на втором плане.

Как бы то ни было, парижские профессора получили повод обвинить нищенствующие ордена, занимающиеся и церковной инквизицией, и священническими служениями, и проповедью, и учеными штудиями, — в ереси. Матвей Парижский (1200–1259), последовательный противник нищенствующих орденов, описывая эту ситуацию, называет зачинщиками конфликта и авторами «Введения в вечное Евангелие» братьев-проповедников, доминиканцев[465]. Почему стало возможным обвинение доминиканцев, в то время как трактат вышел из францисканской среды?

Полагаю, связано это было с представлением об универсальном характере нищенствующих орденов, которое формировала Римская курия. С точки зрения понтифика, у орденов отсутствовала явная корпоративная специализация (в отличие от профессоров, у которых специалиазация была, и они не собирались отдавать её доминиканцам). Но на деле и Францисканский орден, и орден Доминиканский, которые, в идеале, в результате политики римских пап, должны были быть отождествлены, в своей сущности оставались организациями принципиально разными. Профессора могли подметить этот зазор в кажущемся монолите единства и воспользоваться промахом францисканцев, чтобы обвинить доминиканцев перед папой римским.

Иннокентий IV, получив послание профессоров и щколяров, издал ряд указов, направленных против нищенствующих орденов