Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [35]
Далее будет выявлен способ интеграции и эволюции "Ordo Fratrum Minorum" в Парижском университете в их взаимодействии: если парижские профессора «сделали свой экзистенциальный выбор»[363] еще в начале XIII в., то какой выбор и когда делают братья-минориты?
§ 2. Зачем простецам кафедра?
Почему нищенствующие ордена стремятся к интеграции с Университетом вместо того, чтобы основать свою школу и не вмешиваться в чужую корпорацию? Можно ли считать, что это самостоятельный выбор орденов, как полагал Г. Рэшдолл[364], или рещение, навязанное Римской курией, как считал С.А. Котляревский?[365]
На этот вопрос сложно ответить, если не выявить первоначальные цели Доминиканского и Францисканского орденов в отношении Университета.
Действительно, известно, что Доминиканский орден изначально был основан с расчетом на интеллектуальное подавление ереси катаров. Он не был ориентирован на закрытое хранение знаний, характерное для традиционных монастырей, он стремился к открытому знанию. Но на область универсального знания ("studium generale") ко времени основания "Ordo Fratrum Praedicatorum" претендовали университеты. Вероятно, поэтому доминиканцы стремились войти в ученое сообщество, стать его частью и получить кафедру для полноценного преподавания.
Целью Францисканского ордена, изначально, являлась апостольская миссия всеобщего «преобразования» мира посредством нищенства и проповеди. При этом, согласно одному из записанных устных преданий, принципы Франциска если не противопоставлялись принципам Парижского университета, то не были одобрены ими[366].
Поэтому становится актуальным выяснение причины проникновения Францисканского ордена в университеты. Грасьен де Пари, историк-францисканец, полагал, что в Ордене возросла необходимость подкрепления примера наукой. Франциск Ассизский не мог на это решиться, следуя идеалу святой простоты, но его Дети последовали за доминиканцами. Несмотря на то, что, с точки зрения Грасьена де Пари, занятия наукой инициированы Григорием IX[367], дальнейшие противоречия необходимости или ненужности учености внутри Ордена не были связаны с отношением Франциска к учености. Он просто не видел ее в аспектах жизни "Ordo Fratrum Minorum", для него важнее были занятия искусством[368]. Впрочем, современные исследователи, следуя общему руслу, проложенному учеными францисканцами, считают, что стремление к образованию было заложено в Орден самим Франциском, сочинения которого наполнены размышлениями над текстом Библии. И все-таки он дал свое благословение на преподавательскую деятельность св. Антонию Падуанскому. Именно поэтому уже при жизни Франциска образуются школы францисканцев и в Париже, и в Оксфорде, а к 1230 г. меньшие братья получают право на "studium generale" в Парижском университете и выпускают великих профессоров и проповедников[369].
Однако если обратиться к репрезентации учености в «Благочестивой легенде», то мы встретимся с позицией, более близкой интерпретации Грасьена де Пари. В «Первом житии» Фомы Челанского Франциск предстает как человек неученый, но своей проповедью открывающий истину ученейшим мужам[370]. Антоний Падуанский, единственный ученый человек в Ордене, идет преподавать только после разрешения Франциска, отказавшись от всей своей мирской премудрости[371]. Иначе говоря, Франциск, созданный Фомой Челанским в 1228–1230 гг., не отвергает ученую культуру, он относится к ней с уважением, но не является ее частью. В существующей реальности братья, пришедшие в университеты и следовавшие этому подходу, не смогли бы там остаться надолго.
Почему редактор «Первого жития», Григорий IX, чье влияние на Орден было прописано самым тщательным образом, упустил из внимания этот важнейший момент? Был ли он для него действительно значимым, когда первые францисканцы вошли в контакт с Университетом? А если нет, то почему францисканцы все-таки были причастны "studium generale" до того, как генеральные министры в конце 30-х — начале 40-х гг. принялись за намеренную интеграцию Ордена в Университет?
В 1215 г. Иннокентий III одобрил существование Парижского университета. Тогда же на IV Латеранском соборе папа одобрил существование нищенствующих орденов, Францисканского и Доминиканского, которые вскоре появились в Париже.
К 1217 г. в Париж пришли доминиканцы. В 1218 г. они основали постоянную обитель св. Якова[372], которая по своей форме была коллегией, т. е. студенческим, бесплатным для проживания, общежитием с библиотекой. Данное нововведение доминиканцев позднее примут как образец и францисканцы, да и сами парижские профессора[373]. Первая коллегия, не относящаяся к нищенствующим орденам, будет основана в 1257 г. Робером де Сорбоном[374]. Особые намерения доминиканцев в отношении университетов подтверждает тот факт, что в 1220 г., придя в Англию, братья появляются сразу в Оксфорде[375].
Около 1219 г. под Парижем появились францисканцы[376]. После обвинений их в ереси епископом Парижским и профессорами папа Гонорий III послал «рекомендацию» Ордена главам церкви Французского королевства. Он объявил, что берет "Ordo Fratrum Minorum" под свое прямое покровительство
Книга посвящена одному из самых драматичных эпизодов истории Франции – либеральным реформам в период империи Наполеона III. Несмотря на важность их роли в истории страны, эти события были слабо изучены историками. Задача автора – проследить, каким образом авторитарная форма власти пошла на уступки демократии и адаптировала ее принципы. А также проанализировать ту особенность политического строя, которая была создана в ходе этих реформ. Для широкого круга читателей, интересующихся историей Франции, политических режимов, общественной мысли и социальной историей.
Барон Сигизмунд Герберштейн (1486–1566) — выдающийся дипломат на службе императорского дома Габсбургов. Исполняя поручения своих венценосных повелителей, он исколесил всю Европу, встречался с влиятельными и знаменитыми людьми. Среди его собеседников — христианский император Карл V и повелитель правоверных султан Сулейман Великолепный. Герберштейн дважды побывал в Московском государстве, где вел переговоры с великим князем Василием III. Его увлекательная книга «Московия» впервые дала европейцам подробное описание далекой и загадочной страны, ее людей и их нравов.
В книге, инициированной Фондом Егора Гайдара, представлены 14 масштабных интервью с политическими деятелями, которые после распада Советского Союза стали первыми руководителями новых независимых государств. Версиями событий, радикально изменивших карту мира и жизнь миллионов людей, делятся Аскар Акаев, Леонид Кравчук, Витаутас Ландсбергис, Станислав Шушкевич, Мирча Снегур, Геннадий Бурбулис, Акежан Кажегельдин, Арнольд Рюйтель, Ивар Годманис, Иса Гамбар, Тенгиз Сигуа, Назар Суюнов, Вазген Манукян и Акбаршо Искандаров.
Британский военный историк, профессор Оксфордского университета посвятил свой труд военному конфликту между империей Наполеона III и германскими государствами во главе с Пруссией. Война, спровоцированная прусским канцлером О. Бисмарком и формально начатая Наполеоном III, закончилась поражением и крахом Франции, в результате чего Пруссия сумела преобразовать Северогерманский союз в единую Германскую империю. Работая над книгой, автор исследовал и привлек колоссальный объем научного и документального материала и предложил свой взгляд на причины и последствия этой войны.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
«История жизни и достижений Генриха VII» ("De Vita atque Gestis Henrici Septimi Historia", ок. 1500–1502 гг.) — первый официальный литературный памятник (помимо хроник) периода ранних Тюдоров, запечатлевший победу Генриха Ричмонда над Ричардом III Йорком в битве при Босворте в 1485 г. и последовавшие годы триумфа новой династии. Ее автором является Бернар Андре (1450–1522), французский гуманист, английский придворный поэт и историограф, учитель принцев Артура и Генриха (будущего Генриха VIII). «История жизни…» — биография монарха, в которой наибольшее внимание уделяется вопросам генеалогии правителя, легитимности династии Ланкастеров, праву Генриха быть их наследником, жестокости врагов короны. Публикуемый перевод, осуществленный с латинского языка, снабженный вступительной статьей и комментариями, будет интересен не только историкам, политологам, правоведам, но и широкому кругу читателей.
Предпринятое в книге изучение представлений о власти в меровингской Галлии позволило уточнить основные тенденции и периодизацию романо-германского синтеза. Благодаря анализу различных источников удалось показать: разнящееся восприятие раннесредневековыми авторами политических явлений совпадало в следующем. В этот период власть основывалась на согласии между правителями, знатью и церковной иерархией. С изменением исторической ситуации в агиографической литературе возник новый топос: короли приобрели сакральные функции покровителей церкви.
Исходя из нового понимания социальной истории, включающего в себя весь спектр жизни общества — от экономических отношений до различных форм повседневности, в книге представлена картина внутренней общественно-политической, материальной и интеллектуальной динамики Англии за несколько столетий — начиная с XIV и заканчивая XVII в. Опираясь на многочисленные источники разных английских городов, автор исследует соотношение промышленности и торговли в экономическом развитии страны, цехового и внецехового ремесла, складывание рынка наемного труда в центрах урбанизации, разложение ремесленных гильдий и возникновение новых форм производства.