Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [37]
«Великое рассеяние» стало важным этапом не только для Парижского университета; до него Григорий IX, как кажется, не предполагал намеренного внедрения францисканцев в ученую корпорацию, что отразилось в «Первом жизнеописании», составленном под контролем и редакцией Рима. Однако после того, как в 1230 г. Францисканский орден все же получил право на преподавание в Университете, а в 1231 г. оформилась теологическая специализация сообщества, Григорий IX мог оказывать определенное давление на братьев в связи с необходимостью «лицензионного» подкрепления их проповеди и службы в структурах Римской курии. Особенно актуальной ситуация стала после издания буллы "Quo elongati" (1230), реформировавшей, среди прочего, выдачу лицензии на проповедь в Ордене.
Цистерцианцы пробовали в 1245 г. организовать собственный центр наук, равнозначный Парижскому университету. Но папа Иннокентий IV запретил это делать[399]. Парижский университет — это продолжение "Cariath Sepher", библейского города ученых книжников, единственный, который может быть истинным центром теологического познания.
§ 3. Поиски новых путей
Получив кафедру на теологическом факультете (даже если она не была нужна Ордену в целом), францисканцы полноправно влились в формирование новой письменной ученой культуры, привнеся в нее свои внутренние противоречия и представления. В Парижском университете возникало и разрабатывалось множество магистральных направлений ученой мысли. К концу первой половины XIII в. Университет представлял собой кипящий котел разнообразных идей и проектов, при этом нищенствующие ордена и парижские профессора сосуществовали вполне мирно и действовали, как правило, сообща.
Интеллектуальная революция, начавшаяся в XII в., была связана как с появлением новых переводов Аристотеля, которые позволили пересмотреть традиционный корпус текстов[400], так и повышенным интересом к арабской и еврейской философии, прежде всего, к Аверроэсу[401]. Во многом стремление римской курии взять под контроль образовавшиеся центры знаний объясняется исследователями желанием взять под контроль учение Аристотеля. Пантеизм Аморы Венского (ум. ок. 1205) был осужден в 1210 г.[402]; в статутах Робера Курсона 1215 г. запрещалось обучение метафизике и натуральной философии[403]; в 1231 г. вышло постановление Григория IX об очищении Аристотеля от ереси[404].
В этот период парижские профессора — Гийом Оксеррский (ум. 1237) и Филипп Гревский (ум. 1236) — преподавали «Метафизику» Аристотеля по греческому переводу из Константинополя[405]. Собственные оригинальные идеи выдвигал Гийом Овернский (ум. 1249)[406]. Одним из важнейших последствий решений Григория IX стало появление в 1231 г. новых переводов Аристотеля с греческого, Гийома де Морбека (1215–1286). Именно на его переводы ориентировался Фома Аквинский (1225–1274), разрабатывая направление в схоластике, названное позже его именем, — «томизм». Одним из показателей важности Аристотеля до Фомы Аквинского были многочисленные группы его толкователей не только в Парижском университете, но и в Тулузе, и в Оксфорде, привлечение его братьями Доминиканского и Францисканского орденов[407].
Одновременно с новаторским аристотелизмом развивалось традиционное августинианство[408]. Францисканцы Александр Гэльский и его группа, в которую входили Жан де ля Рошель и Од Риго (ок. 1210–1275), будущий архиепископ Руана (1248–1275), продвигались в русле этой традиции. Первая францисканская «Сумма теологии» подвела итог их работе.
Александр Гэльский начал было обработку и комментирование Аристотеля, но его дальнейшей Работе помешала смерть[409], а доминиканцы перехватили инициативу. Таким образом, в контексте истории схоластики братья минориты продолжали традицию, в то время как доминиканцы стремились к новаторству.
Одной из форм университетского образования были диспуты. С их же помощью решались в теории значимые для социума вопросы норм и правил. Парижский университет предоставлял общую площадку для причастных универсальному знанию, чтобы утверждать законы человеческого общества с помощью диспутов. В Парижском университете с 1235 по 1238 гг. был проведен важный диспут о допустимости множества бенефициев ("de pluralité beneficiorum")[410]. Диспут проходил на капитуле доминиканцев с участием парижских профессоров и францисканца Жана де ля Рошеля в присутствии Гийома Овернского (1190–1249), епископа Парижского. За три года было выяснено, что чрезмерное количество бенефициев вредно для души, поэтому на них установили лимит. Это решение удовлетворяло «нестяжательству» нищенствующих орденов.
Профессора теологического факультета Парижского университета имели право установления христианской нормы, а также выявления и осуждения ереси
